Весна! Домучились и мы
До радостной поры.
Шлепки и прочие шумы
Вернулись во дворы,
И царь природы, обретя
Способность двигаться, хотя
И спотыкаясь, как дитя, —
Выходит из норы.

Мороз — угрюмый, как монах,
И злой, как крокодил, —
Ему готовил полный швах,
Но, знать, не уследил.
И вот он выполз, троглодит,
… показать весь текст …

..
И если есть предел времён,
То зыбкий их объем
Меж нами так распределён,
Чтоб каждый при своём.
Я так и вижу этот жест,
Синклит на два десятка мест,
Свечу, графин, парчу, —
Среду вручают, точно крест:
По силам, по плечу.

Нас разбросали по Земле —
Опять же неспроста, —
И мы расселись по шкале,
… показать весь текст …

На землю капли падали.
Сквозь дождь белел с трудом,
Щетинясь баррикадами,
Московский белый дом.
Сейчас, конечно, совестно,
Но двадцать лет назад
Мы думали, что вскорости
Здесь будет город-сад.

Мы думали тогда ведь,
Наивные шуты,
Что если нас не давят,
То мы уже круты,
Нам выдана свобода,
… показать весь текст …

Сначала он чувствует радость, почти азарт,
Заметив ее уменье читать подтекст:
Догадаться, что он хотел сказать,
Приготовить, что он хотел поесть.
Потом предсказанье мыслей, шагов, манер
Приобретают характер дурного сна.
Он начинает: «Не уехать ли, например…»
— В Штаты! — заканчивает она.
«Да ладно, — думает он. — Я сам простоват.
На морде написано, в воздухе разлито…»
Но начинает несколько остывать:
Она о нем знает уже и то,
чего он не рассказал бы даже себе.
Это уж слишком. Есть та…
… показать весь текст …

Тёплый вечер холодного дня.
Ветер, оттепель, пенье сирены.
Не дразни меня, хватит с меня,
Мы видали твои перемены!
Не смущай меня, оттепель. Не
Обольщай поворотами к лету.
Я родился в холодной стране.
Честь мала, но не трогай хоть эту.
Только трус не любил никогда
Этой пасмурной, брезжущей хмури,
Голых веток и голого льда,
Голой правды о собственной шкуре.
Я сбегу в этот холод. Зане
От соблазнов, грозящих устоям,
… показать весь текст …

Добро бы вы, добро бы, как деву из ребра,
Из лютой вашей злобы наделали добра,
А то ведь вы, а то ведь, все наше погубя,
Сумели изготовить геенну для себя.
Гнилушки, наружки, прослушки, барак…
Добро бы вам же лучше, но вам же хуже так!
Настроили себе же — чего там, не жалей, —
На месте побережий, взамен оранжерей —
Базарные базары, пустые пустыри,
Для мужиков казармы, для баб монастыри.
Сады, конечно, выжжены, и это поделом,
Амуры-нимфы с… жжены и проданы на лом,
И что вам в этой пор…
… показать весь текст …

В современном американском кино такого почти не бывает, чтобы всех обязательно убили, а кто-то один остался. Это слишком кровожадно. Убивают кого-то одного, дабы продемонстрировать серьёзность опасности, а остальные выживают. Потому что иначе, с точки зрения американца, что это за победа, если всех убили? Русский патриотизм в официальной его редакции выглядит совсем иначе. Мы победили, потому что все умерли; чем больше жертв, тем мы героичнее; выживший всегда немного предатель.

Печорин женился на Вере,
Устав от бесплодных страстей,
Грушницкий женился на Мэри,
Они нарожали детей.
Семейное счастие кротко,
Фортуна к влюблённым щедра:
У Веры проходит чахотка,
У Мэри проходит хандра.

Как жаль, что такого исхода
Безвременье нам не сулит!
Судьба тяжела, как свобода,
Беспомощна, как инвалид.
Любовь переходной эпохи
… показать весь текст …

Проституция, как мне кажется, если понимать её как профессию, ведёт к определённому моральному релятивизму. Дело, видите ли, в том (я во всяком случае стою на этом) что, секс — такое дело, которое очень трудно изъять из эмоционального контекста. Вот замечательный фильм Патриса Шеро «Интим» — он как раз про это, как двое решили встречаться только для секса, не испытывая человеческой привязанности. А ничего не получилось, привязанность возникла всё равно — и они опять, в очередной раз оказались несвободны. Секс ведёт к эмпатии, он ведёт к зависимости от партнёра, хотим мы того или нет. И частая смена партнёров или отношение к сексу, как конвейеру, разумеется, ведёт к отсыханию каких-то очень важных способностей, очень важных черт души.

Не надо думать, что в аду
Случится что-то вроде мести:
Мы будем там в одном ряду,
Все вместе.
Палач, игравший тут бичом,
С казненным в шахматы играет:
У жертвы общий с палачом
Бэкграунд.

Виновны все — или никто,
И если в ад пойдут — то все уж.
Через какое решето
Просеешь?
Мы были связаны стыдом,
… показать весь текст …

Высоцким бредит вся страна,
Им весь экран захвачен снова.
Сказать «Россия им больна» —
Нельзя: Россия им здорова.

Ведь он — связующая нить,
Последний шов, который сварен.
Кто может нас объединить?
Лишь он, Победа да Гагарин.

В который раз иной пострел
Спешит спросить, блеснув умишком:
— А что бы он сегодня спел?
Вопрос понятен, но не слишком.
… показать весь текст …

Я много раз об этом говорил — есть такие оргиастические радости, радости падения. Иногда на коротких дистанциях очень приятно быть плохим: выслуживаться перед начальством, высовывать язык от усердия, как-то вилять задом, грубить, хамить, — это вызывает такое недолговременное, нестратегическое, но очень сильное наслаждение. Как и все сильные наслаждения, это кратковременно.

..
Играют на улице дети, которые рады весне,
И мы существуем на свете, а кстати, могли бы и не.
Возносимся духом к высотам, над грустью своей восстаем,
И ходим в кино по субботам, и разные песни поем.

Забудем о мелкой обиде по чьей-то случайной вине:
Планета летит по орбите, а кстати, могла бы и не,
И ветры в окошко влетают, и хочется жить веселей,
И первые листья латают прорехи в ветвях тополей.

В подлунной, признаться по чести, любая удача в цене,
Но мы тем не менее вместе, а кстати, могли б…
… показать весь текст …

Преждевременная автоэпитафия

Весенний первый дождь. Вечерний сладкий час,
Когда еще светло, но потемнеет скоро.
По мокрой мостовой течет зеленый глаз
Приветствующего троллейбус светофора,
Лиловый полумрак прозрачен, но уже
Горит одно окно на пятом этаже.

Горит одно окно, и теплый желтый свет,
Лимонно-золотой, стоит в квадрате рамы,
Вот дождь усилился — ему и дела нет:
Горит! Там девочка разучивает гаммы
В уютной комнате, и нотная тетрадь
… показать весь текст …

Выйдешь в ночь — заблудиться не сложно,
Потому что на улице снежно,
Потому что за окнами вьюжно.
Я люблю тебя больше, чем можно,
Я люблю тебя больше, чем нежно,
Я люблю тебя больше, чем нужно.

Так люблю — и сгораю бездымно,
Без печали, без горького слова,
И надеюсь, что это взаимно,
Что само по себе и не ново.

Я кое-что понимаю только в литературном успехе. Здесь критерий простой — следующая книга должна отличаться от предыдущей. Не обязательно в лучшую сторону — хотя желательно, — но отличаться.

Вообще, Лимонов — прекрасный писатель. Даже его нынешние чудовищные колонки очень хорошо написаны — ярко, убедительно. Никто от меня не дождётся плохих слов о Лимонове. Я своих литературных мнений не меняю. А что он часто безобразно себя ведёт — так это часть его литературной стратегии. Знаете, он, как ракета, которой для того, чтобы взлететь, надо отбросить ступени. Вот он был близок с Дугиным — отбросил его. Был близок с Летовым — отбросил. С Жириновским — отбросил. Женщин всех отбрасывает, друзей. Естественно, что на этом пути он отбросил и меня, с которым у него когда-то были неплохие отношения. Лимонов — это такой реактивный двигатель, который живёт отбрасыванием, выбрасыванием людей. Это довольно мучительно, это страшная биография, но при этом он хороший писатель.

В России блистательного века,
Где вертит хвостом Елисавета,
Умирает великий велогонщик,
Не выдумавший велосипеда.
Покидает великий велогонщик
Недозрелую, кислую планету.
Положил бы под язык валидольчик,
Да еще и валидольчика нету.

В Англии шестнадцатого века
Спивается компьютерный гений,
Служащий лорду-графоману
Переписчиком его сочинений,
А рядом великий оператор,
… показать весь текст …

Первый:
Привет, Берлин! Их бин Варшава.
Глобальный мир пошёл на слом.
Одна Россия — сверхдержава.
Давай им как-нибудь насрём?

Второй:
Давай! Я лопаюсь от злобы,
Смотря на их успех и прыть.
Ведь мы такие русофобы,
Что хуже нас не может быть!

Первый:
Какой прекрасный разговорец
… показать весь текст …

Над пейзажем с почти прадедовской акварели —
Летний вечер, фонтан, лужайка перед дворцом,
На которой крестьяне, дамы и кавалеры
Поздравляют героев с венцом и делу концом,
Над счастливым финалом, который всегда в запасе
У Творца в его поэтической ипостаси —
Единение душ, замок отдался ключу, —
Над историей о принцессе и свинопасе
Опускается занавес раньше, чем я хочу.
Поначалу принцессе нравится дух навоза,
И привычка вставать с ранья, и штопка рванья —
Так поэту приятна кондовая, злая…
… показать весь текст …