Флаг к ветру относится трепетно.

Бульварный роман — это литературное фальшивомонетничество.

Черновик — это прачечная текстов.

Объясняя происхождение сказочных богатств, их владельцы обычно рассказывают небылицы.

Глянцевые журналы так и хочется покрыть матом.

Старость как львица: медленно подкрадывается, стремительно набрасывается.

Непунктуальность — вежливость разгильдяев.

Если народу ложкой взять нечего, он берётся за вилы.

Придурковатый вид часто является камуфляжем высокого интеллекта.

Как-то давно мой прадед Аршак, которому тогда было 84 года, пришёл в поликлинику к оториноларингологу.
Входит в кабинет. За столом сидит молодой врач и что-то пишет.
— На что жалуетесь? — не поднимая глаз, спрашивает он.
— Да вот, — говорит прадед, устраиваясь на стуле, — что-то у меня со слухом не очень хорошо.
Врач удивлённо переводит взгляд на прадеда и усмехается:
— А сколько вам лет-то, дедушка?
Прадед, ни слова не говоря, поднимается со стула и идёт к двери.
— Вы куда? Подождите! — испуганно-недоумённо зовёт врач.
— Я ошибся, — не оборачиваясь, бросает прадед, — я думал, что пришёл в поликлинику, а оказалось, что — в военкомат.

Иные жёны не разводятся с мужьями лишь потому, что не хотят делать их счастливыми.

«Как он нас подвёл!» — возмущались итоги.

Девушка с коромыслом — скромная, с веслом — привлекательная, с палкой для селфи — лайкнутая.

Пчёлы, желая ввести санкции против медведя, решили больше не производить мёд.

Афоризмы не штампуют, их выковывают.

У Мариэтты Шагинян есть прекрасный рассказ о собаке, которая не узнала своего хозяина. Дело было в деревне. Ночью хозяин вышел во двор в туалет, а собака набросилась на него и покусала. Когда он стал кричать, она узнала его. С того дня собака не притрагивалась к еде и вскоре умерла. Ей было стыдно.
Нечто похожее случилось и со мной. Через несколько лет после окончания школы встретил в Москве на улице учительницу. Она заговорила — я не мог её вспомнить. Молодая, ещё недавно красивая женщина постарела до неузнаваемости.
Долго на душе скребли кошки.

После золотой медали важно не забронзоветь.

Вершины немноголюдны.

Тибор Каройи — мой хороший друг из Венгрии. Однажды во время беседы онлайн я послал ему известные строчки американского писателя армянского происхождения Уильяма Сарояна: «Хотел бы я видеть, найдётся ли на свете сила, которая бы уничтожила этот народ, это маленькое племя незначительных людей, чьи войны все окончены и проиграны, чьи строения разрушены, чья литература не прочитана, музыка не услышана и чьи молитвы оставлены без ответа. Вперёд, уничтожайте армянский народ! Посмотрите, удастся ли вам это сделать. Гоните их в пустыню без хлеба и воды. Сожгите их дома и церкви. А потом посмотрите, не будут ли они вновь смеяться, петь и молиться, и когда двое из них встретятся где-нибудь на земле, посмотрите, не создадут ли они новую Армению!».
Не уловив горестного сарказма автора, потрясённый Тибор спросил:
— Какая сволочь это написала?

Слова как телефонные звонки — входящие бесплатны, но за исходящие обычно надо платить.