Бытовое одиночество — это счастье, социальное одиночество — это горе, духовное одиночество — это трагедия.

Некоторые люди с трудом произносят фразу «Я тебя люблю» не потому, что они не любят, а потому, что они чувствуют: это не их решение.

Даже посредственность может быть восхитительной, если она на своём месте.

Мы почти всегда влюбляемся не в человека, а в своё представление о нём.

Мы всегда влюбляемся помимо своей воли, но всегда согласно своему вкусу.

Гордость позволяет любви брать себя под руку, но не позволяет вытирать об себя ноги.

Элегантность может быть как роскошной, так и аскетичной.

Человек начинается со смысла жизни.

Откладывание секса — это одно из самых утончённых чувственных удовольствий.

С каждым веком в нашем мире становится всё меньше Божественного. Потому что становится всё меньше Красивого.

Тот, кто большую часть жизни взаимодействует с читающими людьми, работает в книжном магазине или служит в библиотеке, думает о человечестве лучше, чем оно того заслуживает.

С каждым выученным наизусть стихотворением мы изгоняем из себя одно животное.

У старых вещей появляется характер, у старинных — душа.

Война расчеловечивает лишь некоторых, с остальных она срывает намордники.

У исполненной мечты короткий срок годности.

Существует только один благородный вид зависти — зависть атеиста к верующему.

Относиться к любви как к деликатесу — значит не разделять её абы с кем, подобающе сервировать и оркестровать её, подавать её с уважением и самое главное: не позволять себе наслаждаться ей слишком часто.

Слово «Человек» — это, прежде всего, огромное обобщение.

Терпеливый писатель выращивает свои фразы как цветы.

Классическая музыка не может жить в современном уродливом контексте. Сегодня она может существовать лишь в заповедниках.