Ветер солнечный, тягучий, медовый
Оседает кудрявыми шапками
На раскидистых лапах сосновых.
Воздух, как виноградная граппа —

Каждый вдох понемногу пьянит.
Дребезжит изумрудная муха.
Дождь свернувшийся в облаке спит,
Как мейн-кун водит беличьим ухом.

Где-то в поле орудует шмель,
Черпаком собирая нектар.
…Летний Ветер… как будто метель
С семиструнной июльской гитарой.

И первый дождь — широкий, левитановский!
Размашистый, танцующий, счастливый!
Растрёпанный, как врубелевский пан.
По вишням, яблоням, по соснам, клёнам, сливам!

Переходящий в россыпь-пелену.
В серебряные бусы на сирени.
С любовью обнимающий весну.
Мальчишка — подорожник на колене.

Три лепестка осталось на ладони…
Бог зачерпнуть из вечности готов
Три с лишним сотни новых.

Вишня белая, кудрявая, майская.
Ветер бархатный. Говор пчёл.
Шмель гудит над ромашкой басом.
Тополь — облако над плечом.

Пруд качает в ладонях небо.
Пара лилий сцепилась пальцами —
Ждали лето под снежным пледом
В длинном медленном зимнем танце.

В каждом вдохе разбег в июнь!
В каждом выдохе звон росы…
Утро в вязаных мягких чунях,
Насыпает песок в часы,
… показать весь текст …

Иголки сосновые в воздухе майском виниловом
Снимают мелодии жизни с больших облаков…
Без «цифры», «ЭмПэ», без отсыпки набросков в «корзину» —
Залитое в свет бесконечное эхо кругов.

Простое «люблю» на шершавой ладони у Бога.
Биением сердца от самых глубоких корней.
Без багов, компьютерных вставок, без глюков и логов.
Лучами медового солнца и танцем теней.

Дождями, туманами, ветром, жемчужной росой.
Тягучим вечерним черничным особенным морсом.
Янтарной смолой — этим тёплым оранжевым соком.
И жостовским глянцем ночным с расписного подноса.

Белое утро. Питер. В джинсах гуляет Счастье.
Ветер ладонью тёплой гладит Екатерининский:
Время над ним растаяло, Спас на Крови качается.
Дуги мостов смакуют воздух со вкусом виски.

А на фасадах окна стёклами ловят солнце.
Луч за лучом заходит в комнаты на пуантах.
Время шуршит, плотнеет, эхо сжимает кольца.
Грёзы. Метаморфозы Иммануила Канта.

Жизнь не скрутишь, как конструктор, из удач;
Не протащишь незаметно за околицей.
Если не был человеком, плач-не плачь,
А вернуться к изначальному придётся.

Все разбросанные камни подобрать:
Бег по спинам чьим-то — доля никакая.
Пред упавшими склониться, руку дать —
По велению души, не ради Рая.

Это искусство… искусство красиво жить:
Это не в смысле количества денег, шика.
Это умение так этот мир любить:
Тонким касанием, шёпотом, а не криком.

Это делиться, чувствовать, отдавать:
Это смотреть в глаза, не юлить, не пениться.
Это позволить лучшему прорастать.
Жира прослойку сгонять из района сердца.

Рассыпью точек пульса тянуться вверх.
Не экономить, не зажимать резервы.
Душу в полёт отпускать белоснежным стерхом.
…Жизнь иногда зависает на капле веры.

Графитовые тучи карандашные.
Бог обмакнул подрамник в летний дождь,
Обводит тёплым светом шпили, башни,
На крупной тёрке град в тарелку крошит.

В июле всё бывает неожиданно —
Прохлада, тюль тумана, пекло, грозы!
Коллаж-витраж из авторских открыток!
Мазок к мазку на свежий грунт… Метаморфозы.

Шёпот в горницу влетел: «Всё — апрель!
Наконец-то! Дождались! Дотянули!
Смех с крючка снимает солнечный велик!
Первым в поле хочет выехать, жулик!»

Шорох топнул каблуком: «Как же так?!
Я всю зиму его чистил и смазывал.
Разминаться поднимал на чердак!
В фару выточил стекло из топаза!»

Ёжик крякнул: «Прекратите бузу!
Домовой — духоподъёмную песню!
Доедаем вермишелевый суп,
И выходим на веранду! Все вместе!
… показать весь текст …

Белый июнь. Ночи в мини. Поля — как скатерти.
Кордебалет из взлетевших над сценой звёзд.
Зори вечерние утром меняют платья.
Ветер качает ладонями Млечный мост.

Время с холстом, вдев в иглу соловьиный россвист,
Думает, как сохранить эти кадры в вечности…
Солнце, едва закатившись, рыжеет в соснах,
Шаль золотую накинув себе на плечи.

Скоро июль, дни начнут долгий путь под гору.
Всплески подсолнухов чутко идут за светом.
Клевер раскрыл свои шапки навстречу пчёлам.
Белый июнь… Впереди ещё столько лета.

Вы видели сосны, которые рядом, как сёстры, обнявшись,
Стоят в белых шубах мазком неразрывно единым?!
Ремни на стволах и фигурные снежные пряжки,
Вы видели их капюшоны с шарами на нитках… Вы видели зиму?

Вы видели поле широкой периной… до неба… без края?
Овраги бездонными безднами видели? … Видели?!
Вы ветром из звёзд собирали дрожащее «так не бывает…»?
В такие моменты Бог каждого светом касается, видимо.

Чувствуешь, ветер скользит между крыльев твоих…
Вот, что такое поверить… хотя бы немного.
Даже на каплю тотчас отвечают они.
Вера, ты знаешь… она — территория Бога.

Вроде, упал… Вроде, выбили всё из-под ног.
Крики: «Не сможешь! Оставь! Бесполезное дело!»
Но, через боль: «Я смогу…», — и касается Бог;
Крылья растут, и растут не из бренного тела.

Пусть из осколка, обломка, обрывка, но всё-таки вечного!
Пусть он и смят был, и скомкан, и шит-перешит!
Чувствуешь, ветер скользит… расправляются плечи.
…Крылья растут из поверившей в это души…

Ветер весенний тканый. Гладью деревья вышиты.
Краткий момент предлистья — точки вот-вот раскроются.
Сквозь небольшое облако небо на крыши дышит —
Свет распускает иней на водяные кольца.

По водостокам капли тихо летят на землю.
И ледяное белое, хруст потеряв в полёте,
Чьих-то корней коснувшись, растормошив, что дремлет,
Напоминает истину: «Вы — то, чем вы живёте».

Рождество. В сердце свет вифлеемской звезды.
В тишине распускаются снежные бабочки-души.
Хруст рассыпчатой белой морозной воды.
Ветер мягко качает еловые шишки-игрушки.

Лунный диск покатился по зубчатой линии леса,
Обводя треугольные лапы серебряным стеком.
На церковном шатре зазвенел полуночием крест.
Тают свечи слезами. Дрожат колокольные веки.

Дрожь за рёбра уходит, в строительство храма… вовнутрь.
В глубину, в лепестки изначального каплями жизни.
Тьма слабеет, редеет, ростком пробивается суть.
Рождество. Распускается свет. Тихо, прибрано, чисто.

Не выкраивайте свой путь по удачным чужим лекалам.
Не водите по ветру носом ради выгодного маршрута.
Не растите жирок у сердца. Смысл в сейчас. Не копите сало.
Находите своих по жизни, а не временные попутки.

Надо Землю вращать шагами, а не тщательной имитацией.
Ну, а там, уж, на сколько хватит, продолжение будет Выше.
Отдавайте на что способны, не ловите купоны в акциях.
Не сгнивайте в рекламных клипах, Бог всегда фонограмму слышит.

Своим голосом, своим текстом — без корректора и без склеек:
Есть душа — она видит свет, отшелушивая налёт;
Собирайте узор судьбы без больших составных линеек.
…Бесконечность, поверьте, больше — ориентируйтесь на неё.

На неделе уже «Восьмое», вся компания шебуршится!
Шёпот вяжет платок пуховый, Шорох занялся икебана.
Домовой заказал в «Инь-яне» суши, роллы, шаверму, пиццу!
Смех готовит концерт с оркестром — сцена собрана у Тумана.

Всё сюрпризом — Лиса не знает, вышивает в светёлке крестиком.
Все на цыпочках ходят мимо, чтобы как-то себя не выдать.
Сны для штруделя бесконечного тесто связкой мутовок месят!
Ветер Южный в чулане заперся, что-то тайно плетёт из лыка.

Снегири для синиц-девчонок подготовили ретро танец.
Чародей ежегодно светится — праздник тёплый, живой, весенний!
Чудо свежие пятилистники насыпает в бездонный ранец!
Сказка делает вид старательно, что не в курсе приготовлений!
… показать весь текст …

Ветер взмахнул рукавом… северным.
Похолодало. Сосны надели шапки.
Солнце закрыло ставни в высоком тереме —
В кресле-качалке вяжет на спицах тапки.

Шорох листвы об упругий стеклянный воздух.
Небо мешает дождь в потайном кармане.
Бог на открытой веранде готовит тосты.
Фортепиано: концерт № 2 — Рахманинов.

Заморозило. Вдруг. С треском.
Ветер взял ледяной мел.
Бог белилами пишет фреску.
Зимний храм ослепительно бел.

Кисть взлетела — мазок, другой.
Тишина. Глубина растёт.
Поле. Лес. Горизонт дугой.
Время замерло. Снег идёт…