Ты всё ещё веришь в меня?
А я в себя — нет, не верю.
Возьми эти тусклые перья
Из крыльев моих.
Ни дня
летать не пришлось мне, знаешь, —
погода давно не та.
Возможно, ты полетаешь…
Я верю в тебя, да!

Я натолкнулся на встревоженный взгляд прохожего.
— Простите, вы что-то потеряли?
— Покой, — выдохнул он.
— Что за ерунда?! Я думал, что-то стоящее, — кошелёк, например!

Молоко и огуречик — заметался человечек.

Из неловких движений слагается танец жизни.
Из цепких пальцев (чем сильнее, тем очевидней)
ускользает воздух. Последний, не сжатый воздух.
Дни едят недели, недели — годы.

Твой неловкий почерк свернулся комочком в книге
на краю полей, уставший бежать и прыгать.
Сколько мыслей нервных, смешных, серьёзных
не придут к тебе, потому что… поздно.

Твой выдох засчитан, отмечен финальным.
Нам хватит гранита — мы гибнем легально

на вражеской мине, под дружеским танком.
Испачканных в глине осипших подранков

снимают для хроник, пускают по кругу
солдат и историк. Под дулом у друга

пиши в протоколе, что сдохнуть согласен,
что ты — добровольно, что ты — неопасен.

…Ты был в этой битве щитом и приманкой.
Держи свой гранит с фотографией в рамке.

Я надеюсь, ты не умрёшь от скуки,
Потому что я — никудышный клоун.
Мяч не хочет прыгать обратно в руки.
Шпага не глотается, в горле комом.

Если мало шуток, могу дать зрелищ.
Подойди поближе, мой милый зритель.
Забирайся в ящик (Ведь ты мне веришь?)
Угадай, скажу ли теперь: «Пилите»?

Я смертельно устала
от хожденья по кругу
по истертым ступеням,
не меняющим вид.
Сквозь закрытые веки
ненавижу рельефы
перекладин, ведущих
низачем, никуда.
Мимо — толпами белки,
хомяки или крысы,
увлекая по кругу
самых близких друзей.
Я, задумавшись, села
на краю горизонта, —
… показать весь текст …

Вращается мир,
вращается…
Неужто
такое случается:
Вчера умирал
заживо,
а к утру уже всё
зажило?..

Раскрошена в пыль
Вселенная…
Наутро — обыкновенная
квартира
с привычным миром
… показать весь текст …

И он физически ощущает: скулят от страха её глаза.
Но стайка молний не догорает и не стихает в окне гроза.

Ведь ей решительно невозможно ни отказать, ни ответить «да».
И он вонзает её подкожно, без сожаления и стыда.

По крыше капли, по венам — лето. Никто не думает, что потом
вопрос скукожится от ответа. И от количества гематом

душа свернётся молочной пенкой на серой глади потухших глаз.
Никто не думает об оттенках такого ветреного «сейчас».

…Всё та же статуя ловит листья, ещё не высохнув от дождя.
Она захочет ему присниться, но не оглянется уходя.

Не его — так другого. На ночь
мне б — поплакать и умереть.
Я хотела — из сердца напрочь,
но в грудине застряла треть.

Не любви, так сухих иголок
налетело за воротник.
Так бывает: случился всполох,
а огонь так и не возник.

Не любви, — хоть бы чьи-то плечи
онемевшей обнять рукой.
Да, конечно, наркоз не лечит,
но на время даёт покой.
… показать весь текст …

Сгребаю мечты, как вату.
Всё розовое — к чертям!
Искусственных красок — хватит,
отдайте их малярам!

Ты — серый, и я — не ярче.
Ни чёрных, ни белых нет.
Раскрасками нас дурачат,
подбрасывая сюжет.

И ты выбираешь кисти
оттенков надежды — вдруг
за грани удастся выйти
удачным движеньем рук.
… показать весь текст …

Я хочу его смять,
как папирус.
Я хочу с него снять
все маски.
Чтоб он, как умел,
влюбился
Пусть не в холст,
так хотя бы в краски!
Я могу его выжать
как цитрус,
И допить из глаз его
счастье,
Растворяя его мысли
полутёмной своей властью.
… показать весь текст …

Ловец бумерангов — это всегда опасно.
Кто-то грешит, а стрелы в тебя летят.
Ты умирал сегодня за них напрасно.
Завтра — за тех же, тысячный раз подряд.

Впился углами опыт чужих страданий,
Объединяя чем-то тебя с Христом.
Им — безнаказанность, а прокажённым — раны.
Что ж… Улыбайся, раз наречён Ловцом!

1
Какая-то часть меня
давно перестала быть живой.
Потому что учёные доказали,
что души не существует.

2
Какая-то часть меня
давно уже сидит за решёткой
в зоопарке.
Какая-то часть меня
ходит по воскресеньям
посмотреть на этого грустного
зверя.
… показать весь текст …

Когда сильный боится ранить слабого, его называют трусом.

Имею силу разбить этот вымысел
Назло тебе или во избавление,
Собрать осколки в ладонь и выбросить
На ветер, выбравший направление.

Но, пряча в складках одежды знание,
Леплю с тобой эту Лжевселенную,
Как будто можно простым касанием
Создать незыблемое из тленного.

Ей себя не жалко, уже не жалко.
Надоело холить в себе Одетту.
Он лениво щёлкает зажигалкой
И сжигает медленно сигарету.

И совсем не верит в её угрозы,
И почти не слышит её истерик.
Он меняет женщин, меняет позу,
А она — не может, не хочет верить

Ни в одну из сказок с плохим финалом, —
Если он уходит, зачем так выбрит?
Ей конца не жалко, ей жаль начала.
И крылом в лицо получает Зигфрид.

Ты знаешь, а нас с тобой ещё ждут на торт…
Тот самый, с глазурью и ароматом лета.
И ты шёл бы рядом и был бы ужасно горд
Тем, как я иду, как накрашена и одета.

А там — ещё осени нет, как и нет дождя.
Там кот на крыльце и тепло на окне от кваса.
И мы бы смеялись, в тесный проём входя,
И ты бы меня локтями задеть боялся.

На лавке дубовой нежится старый плед,
Под ноги ложится пёс с поседевшей шерстью…
Ты знаешь, ведь нас с тобой в этом доме нет.
А если придём на торт, то уже не вместе.

Ослепляет глаза не свет —
Ослепляет глаза тьма.
Ты захочешь найти ответ,
Не сойдя при этом с ума.

Убивает тебя не смерть —
Убивает тебя страх.
Каждый вдох твой и каждый жест —
Только шаг на пути в прах.

…Но надежду даёт не Бог,
И не вера в блестящий храм.
Все надежды — у наших ног.
Наклонись, и возьми сам.

Говори мне ласковые слова.
Я готова к продаже плоти
за иллюзию нежности. Я не против.
Я - напротив. Оговорим права
и нюансы сделки. Вот договор:
Не касаться душ, не терзать сердец,
только диалог и, конечно, секс.
А любовь —
в разделе про форс-мажор.