— Мадам, что же вы тут скучаете одна? Позвольте с-скрасить ваше одиночество. Молчите? Ну что ж, молчание — знак согласия. Я вот тут рядышком присяду. На корточки. Ноги почему-то не держат.
Вообще все как-то не так сегодня. С женой поссорился. Подумаешь, выпил раньше времени, не с ней под елкой, а с Петровичем под соленый огурчик, в гараже. Но я же вернулся домой, а не пошел продолжать, как Пе… Петрович. Послушайте, сударыня, с вами интересно бе. беседовать, не то, что с моей женой — слова не даст молвить, все сама да сама. А с вами хоть можно выговориться.
Ну вот, пришел я домой. А Верка только глянула на меня — это жену мою так зовут, то есть Ве… Верой Матвеевной. Кстати, а вас как? А, ну да, я же сам не представился. Борис. П-просто Борис.
Так, о чем это я? Да, ну вот, пришел я, значит, домой. Елка вся наряженная стоит, на столе шампанское, и на часах уже без пяти двенадцать. Ну, я и кричу: «Верка, ты где там? Уже двенадцать сейчас будет! Неси скорее фужеры».
Ну, быстренько откупорил шампанского, пробка хлоп в люстру — только осколки хрусталя посыпались. «Же.жена! — кричу. — Это же к счастью! С Новым годом тебя!» И выпил шампанского, прямо из горлышка — ну, не ждать же, когда оно все само выбежит.
А тут и моя Ве… Вера Матвеевна вылетает, с тряпкой — она полы домывала. И давай мои человеческие права этой тряпкой нарушать. Сильно разозлил я ее, оказывается. Она меня послала с утра за хлебом, а я вернулся только в полдень, да еще и не совсем в форме. Хорошо еще, что Петровича с собой не привел.
Вот, в-выгнала меня на улицу, чтобы протрезвел. Да что вы все молчите, черт возьми? Ну-ка, дайте, я вас поближе рассмотрю, не возражаете? Мне моя Вера Матвеевна очки тряпкой сбила, и я сейчас очень плохо вижу. Ну, в смысле, ви… вижу, что вы женщина, солидная такая, вся в белом, а подробности как-то не различаю.
Ох, как от вас холодом-то несет, и нос уже совсем красный. Что, давно тут стоите? Наверное, и вас муж за что-то выставил на улицу? Постойте, да вы же совсем ледяная! Люди-и-и, тут же… женщина замерзла-а!!!