Коренной москвич студент Гарик Карапетян декабрьским вечерком вышел из подъезда дома своей однокурсницы Наденьки Рыжовой. Они только что закончили подготовку к очередной экзаменационной сессии и потому у Гарика было хорошее настроение. Под стать была и погода: мягкая, чуть-чуть морозная. Крупными хлопьями валил снег, мягким ватным одеялом покрывая дома, улицы, деревья, смоляные кудри Гарика.
— И-эх, как хорошо-то! — закричал Гарик, слепил снежок и метнул его наудачу.
Снежок попал в лобовое стекло одной из стоящих у подъезда крутых иномарок. Иностранка взревела дурным голосом. Тут же распахнулось окно на втором этаже и какой-то мужик не менее дурным голосом прокричал:
-Э, ты, а ну отойди от моей тачки! Или сейчас выйду — мало не покажется!
— Да не трогал я вашей машины! — обиженно ответил Гарик.
Но хорошее настроение у него не пропало, и вторым снежком он залепил точно в распахнутое окно автовладельца. Тот выругался и исчез в глубине квартиры.
Гарик захохотал и побежал прочь. Позитив все еще не оставлял студента. Он на ходу еще раз зачерпнул снежок и легонько бросил его в спину торопливо семенящей впереди него женщины.
— Караул, грабят, убивают! — пискнула та и припустила бегом по тротуару. Но поскользнулась и упала.
Гарик, все еще улыбаясь, подошел к ней, протянул руку.
— Уйди, маньяк! — завизжала тетенька, прижимая к груди сумочку.
— Да я же помочь вам хотел, — сконфуженно пролепетал Гарик. — Ну, не хотите — как хотите.
И опечаленно пошел прочь. А крупные хлопья снега, кружась, все падали и падали вниз, как будто с неба на землю вдруг устремились мириады белых бабочек. Гарик подумал о своей однокурснице Наденьке, с которой они сегодня столько трудились, готовясь к сессии, и у него потеплело в груди.
Он снова слепил снежочек и просто высоко подбросил его вверх. Снежок, описав крутую дугу, упал точно на бритую голову вразвалку шедшего перед Гариком рослого парня.
— Быкуешь, пацан? — бритый угрожающе выставил перед собой сжатые кулаки и косолапо пошел на Гарика. — Э, да ты еще и нерусский? А ну стой!
Гарик тут же нырнул в подвернувшийся двор. Запыхавшись, встал за покрытое снежной шапкой дерево, выглянул. Бритого не было. Гарик вздохнул с облегчением.
И тут ему в спину мягко ударил снежок и послышался заливистый детский смех. Гарик вздрогнул и обернулся. В пяти шагах стояла тепло одетая хорошенькая девчушка лет семи-восьми и лепила новый снежок.
— Какой ты смешной! — весело сказала она. — Давай в снежки поиграем, а?
— Девочка, тебя разве не учили, что нельзя общаться с незнакомыми мужчинами? — разулыбался Гарик. — А вдруг я нехороший?
— Да какой ты нехороший! — снова засмеялась девочка. — Ты смешной. Да и не боюсь я тебя. Со мной охрана. Ну, теперь твоя очередь. Брось в меня снежок!
И только тут Гарик заметил, что за соседним деревом стоит, весь покрытый снегом, как большой сугроб, верзила.
— Бросай снежок, парень, бросай! — поощрительно прогудел сугроб. — Но смотри мне!
И он сунул руку во внутренний карман.
— А можно, я домой пойду, а? — жалобно сказал Гарик. — У меня бабушка больная.
— Ладно уж, иди! — милостиво разрешила девочка. — А это тебе на дорожку!
И увесистый снежок угодил Гарику точно в лоб.
— Контрольный! — довольно крякнул охранник. — Молоток, Юленька. А ты иди, мужик, иди! Пока мы не передумали…