дождь стучится в окно, словно школьник гоняет гаммы,
словно кто-то упрямый этюды учить решил
словно там за окном, так же смотрит за кем-то мама:
третий, пятый и первый. пожалуйста, не спеши.
дождь стучится в окно, словно сам от себя робея,
разбирает по строчкам, по тактам и по листам,
бесконечного черни. а небо все голубее,
все острее сквозь седину проступает сталь
я, конечно, усну убаюкан под водное меццо,
мне приснится сестра, нерожденная никогда,
мы с ней будем ютиться в какой-то палатке и греться
от потухших угольев костра… мне приснится беда,
что уже — отворяй ворота — подбирается с юга,
что уже зачастила сюда, ей не хочется вспять…
я конечно усну этим лживым дождем убаюкан
под такие аккорды мучительно хочется спать
но прорвется в виски чей-то голос упрямым ознобом
и накроет легато дождливый стекла перестук…
ты мне снишься тринадцатый месяц и все это чтобы
я по буквам учила тебя, за верстой версту
покоряла твердя твое имя от буквы до буквы,
забывая себя, как больная, в горячке, в бреду,
чтобы в стуке дождя слышать только привычные звуки,
от которых не скрыться теперь ни в раю, ни в аду,
этот голос твердящий: я больше с тобою не буду,
больше так не могу, больше я так ни дня не хочу…
…дождь дробит подоконник, смоковница любит иуду,
я столичное тремолло капель на память учу:
первый пятый второй и под третьим заплачу бемольно
первый пятой второй и тонический длинный аккорд…
вроде лето прошло. вроде мне не должно быть так больно,
а оно не проходит. вот черт. вот же черт.