Господин Кузякин досрочно управился со всеми делами и вернулся из командировки на двое суток раньше. Желая сделать жене приятное, он не предупредил ее о своем приезде, а нагрянул домой внезапно.
Открыл своим ключом дверь, и вдруг видит: в прихожей стоят чьи-то громадные башмаки, на вешалке висит плащ размером с автомобильный чехол. А с кухни доносятся голоса и смех.
Кузякин сжал кулаки и желваки и на цыпочках пробрался к кухонной двери. А там дым коромыслом! Сидит сразу на двух стульях громадный мужик в трусах, а жена Кузякина, тоже почти в чем мать родила, резвится на коленях у этого громилы.
И настолько они были заняты друг другом, что не заметили появление Кузякина. Правда, и сам Кузякин не торопился обнаружить свое присутствие.
А только он решился хоть как-то выразить свое негодование, как услышал такие слова жены, кокетливо обращенные к этому уроду:
— А скажи мне, Гена, что бы ты стал делать, если бы сейчас вдруг вошел мой муж?
— Да ничего особенного, — прогудел в ответ Гена. — Взял бы и открутил ему голову.
И волосатыми ручищами показал, как бы это произошло.
Кузякин зажмурился, попятился назад и вышел на площадку. Он осторожно прикрыл за собой дверь, и уже спустившись вниз, злорадно прошипел:
— А вот хрен тебе, Гена! Я еще в командировке!..