Каждый раз он клянётся всем — не напишет. Гори огнём.
Он пытается выждать сутки, но ломается через час:
Без тебя этот мир — тюрьма. Пуст любой, самый тёплый дом.
Без тебя сойду с ума, — говорит он ей. Каждый раз.
Он глядит на неё в упор. Город мимо течёт рекой.
Все они ничего не значат. Все они — лишь толпа зевак.
Есть она. И её глаза. И какой-то хмельной покой:
Я пойду с ней, куда угодно. Даже в самый кромешный мрак.
Я пойду с ней, держа за руку, защищая от всех подряд,
Я же знаю: она — ребёнок, заблудившийся в темноте.
Тёплый шарф, ледяная ладонь. Разноцветный видеоряд —
Это всё, что он вспомнит потом. В одиночестве и пустоте.
Это старая пытка — ждать. До заветного слова — online.
До звонка и неловкой встречи. Бесконечное злое «до».
Сколько там у неё проблем? Дел, визитов, дурацких тайн?
Где она пропадает? Какой занимает себя ерундой?
Выгибает ли снова бровь? Отпивает прохладный чай?
Морщит нос на вечернем солнце, вытирает с комода пыль?
Нету сил. Какой-нибудь бог поскорей меня выручай.
Поскорее мне растолкуй — где здесь сказка, а где же быль?
Каждый раз он клянётся всем, что порвёт этот адский круг,
Успокоит себя вином. Или вышибет клином клин.
Но приходит опять sms. Телефон выпадает из рук.
Он твердит себе: этот вечер. Всего лишь. Ещё. Один.