Нет. Не врач и не снайпер, а женщина… мать.
Для неё ведь венец с белым небом пода’н.
Боже, дай веления ей… фату не снимать.
Не сменить рушники на посмертный саван.
И не стрелы, а пули скользили по сердцу.
Там накрыты столы. Не отстирана скатерть.
А зависит судьба от силы инерций,
Вместо свадьбы поминки и слезы на паперть.
Так война вынимала из женщины слабость.
И смотря в тишину, когда уши в крови.
Ей немногого надо, ей самую малость.
Лишь бы с милым остаться вдвоем и в любви.
На минорном ладу от молчания терций.
Вены кровь принимают как мокрую глину.
По ней пули войны скользили на сердце.
Когда собственный клапан простреливал спину.