Все мы устанем когда-нибудь биться и плакать.
Наши пустоты заполнятся болью до края.
В час, когда станет понятно — себя не исправить,
Мы замолчим, словно древние храмы Китая.
Будем молчать отрешенно, как тайны и время,
Многозначительно, будто достигли нирваны.
Пусть кто-то ищет, ведет на войну, слепо верит,
Лечит и штопает души, надежды и раны.
Снимем зеленые четки, где в каждой из бусин
Все: не сказал, не помог, не узнал, не поверил,
Не дорожил, не простил, не забыл, не вернулся…
Все наши «не» преклонят перед нами колени.
В странном величии будем молчать на вершинах
Мы, вдруг постигшие смысл утратой терзаний,
Мы, вдруг открывшие, сколько теряли любимых,
Мы, вдруг узнавшие, сколького нам не исправить.
Наши слоны повернут на языческий Север,
Хной расцветут обнаженные руки и плечи.
Мы облачимся в пурпурный и траурный белый
И промолчим, о не сбывшемся «время» и «лечит».
Будем молчать, чтоб услышать немыслимо поздно:
Голос забытой невесты зовущей обратно,
Стук обреченного сердца звучащего грозно,
Эхо себя, уходящего в ночь… невозвратно.
Все мы когда-нибудь дружно воздвигнем Некрополь,
И в пантеоны божков нас зачислят, неверных.
В наших гробницах забытых и чертом и Богом
Будет молчание, дикие травы и ветер.