Давненько ждал тебя, мой юный друг,
Торгуя здесь тряпичною игрушкой,
Чтоб крылья эти дать из первых рук
Тому, кто не сочтет их безделушкой,
Тому, кто болен собственной душой,
Тому, кто сам с собой всегда в разладе,
Кому так трудно обрести покой,
В пожизненно-размеренном укладе;
Кто выплеснет пол сердца в двух строках,
Порезавшись о грани мирозданья,
Себе оставит только боль и страх…
Ту часть, в которой прячется страданье —
Контракт бессрочен…
И оплата — путь,
Короткий или длинный — я не знаю,
Но, может быть, наивно, полагаю:
Что не в годах, а в содержанье суть…
Да!
Ноша будет крайне тяжела!
Ты удивлен, что крылья много весят?
Вес ложью умножается на десять.,
Когда трезвонит лесть в колокола,
Так трудно отрываться от земли,
А ночи лунные все реже и короче,
И так устал, что сам почти не хочешь
взлетать…
Из мягкой затхлости в пыли…
Готов?
Бери… вот, только лишь сданы,
Ты не смотри, что внешний вид их жалок,
Что к ним пристал засаленный огарок
Мечты, не досветившей в чьи-то сны…
Бери как есть…
С потрёпанным пером,
В коростах ссадин и кровоподтеках,
Они висели, словно грязный ком,
Почти все дни отпущенного срока…
Бери как есть и долетишь туда,
Куда я сам хотел., но не добрался,
Утратив путь, когда в ночи метался
По всем соблазнам ложного следа…

Бери скорей, пока ещё болит,
Души моей последняя забота…
Бери скорей, пока ещё хранит
Их память — ощущение полёта…

Бери скорей… потом отдашь другому…
Ты сам поймёшь… когда и где…
Какому…