мучительная любовь не есть — истинная…

Все возможно — ты знаешь это еще оттуда, с самых первых своих небесных турне на землю:
Если ангелы не приносят на блюдце чуда, значит кто-то (слегка рогатый) предложит кремни:
Чиркнешь дважды — услышишь Джинна, увидишь искры, как в той сказке, где все случается по заказу.
Обменяешь свой нимб на пару небедных жизней с послесловьем: «Она хотела всего и сразу».
Все проходит — ты точно помнишь, еще из детства, только это совсем не скоро (а вдруг не правда)
Ты уверена, что сгодятся любые средства для красивых прогулок к Смерти в костюме Prada.
После (ты уже в это время забудешь даты) небо скинет тебе молебен, махнет «счастлИво»,
Ты отправишься к кассе. Торговец (слегка рогатый) точно скажет, почем сегодня твое огнИво.

И сейчас бы подняться, расправиться, отрезветь. Взять по курсу на юг, или просто идти
направо.Перестань говорить, перестань на неё смотреть, музыкант под ребром, практикующий андеграунд, ожидающий права распеться и быть своим в окружении пестрой, плюющей под ноги стражи, перестань улыбаться им, смолкни, не говори, притворись что мы вышли /что мы не входили даже/ среди них нет своих — среди них существует лишь Единица Безумия в облике нежной Боли, от которой когда-нибудь что-то перегорит и не сможет закрыться крепче, сменить пароли и оставит тебя бесполезным простым ядром
в терпкой мякоти плода, упавшего ей под ноги — тихой Боли, умело шагающей каблуком, этой нежной, не/прео/до/лимо желанной Боли…
*** Сделай визу к другим берегам, отступай волной, выдирай из струны за монеты чужие песни в переходах метро.
Ты услышишь, как стихнет Боль.
И настанет тоска, убьющая нас на месте.