Природа — мать, меня заметив,
красот отсыпала сполна,
теперь на целом белом свете
такое чудо — я одна.
Кустятся на макушке кудри,
ложатся в ровные стога,
на лбу моём, высоком, мудром,
раскинулась бровей дуга:
Она в три пальца шириною,
кудрявится между ушей —
глаза бездонной синевою
блестят как пруд средь камышей.
Нос возвышается под ними,
маячит пятою графой,
ноздрями круглыми большими
он нависает над губой.
Но и губа (она не дура)
вписалась в редкий мой анфас,
и оттеняет шевелюру,
так подчеркнув сиянье глаз.
Под этим на центральном месте
висит большой, гламурный бюст,
его обхват мне неизвестен —
его я мерить не берусь.
Ну, а под бюстом — сразу ноги:
стопа размером сорок пять,
пускай кривится критик строгий,
зато устойчиво стоять!
Куда ни ткни — прекрасно тоже,
ни одного изьяна нет.
Ну, где же, где же тот художник,
кто хочет мой писать портрет!!?