…Думала ли ты о том, что мы не должны потреблять радость и свет, не производя ни того ни другого? Быть непонятным, мрачным и недооценённым — это довольно просто. Невероятно трудно быть добрым, ясным и открытым. И с возрастом этот труд становится для иных почти непосильным.

Он приходил ко мне, плакал, клал голову мне на грудь,
А я думала — ну ладно, ну выкарабкаемся как-нибудь.
Ну допустим, нет у него ни совести, ни смелости, ни угла,
Но я же сама его выбрала, сама же его позвала.
У него глаза, как у ангела, а он и не знает, дурак.
Ну как с него что-то требовать, когда он так смотрит? Как?
Носилась, как с писаной торбой, жалела, сдувала пыль…
И в общем-то, долгое время мы славно так «жили-были».
А в какой-то момент я умаялась весь мир на себе тащить,
А главное — мн…
… показать весь текст …

Не возвращайтесь к былым возлюбленным, былых возлюбленных на свете нет…

Я опять о синдроме прошлых связей. О тех которые канули, но держат.
Подруга снова звонит мне и говорит:
— Мне некого любить! Я так не могу. Жизнь проходит. Может, позвонить ему?
Я говорю:
— Зачем, глупая, ну зачем? Прошло три года, у него другая семья.
— Но она же дура! — говорит. — Он не будет с ней жить.
— А с тобой будет?
А она бросает трубку.
Когда никого не любишь… Нет, не так.
В периоды, когда не болеешь какой-то из…
… показать весь текст …

Ты водил меня за три моря, за три пустыни,
На моих подошвах — и пепел, и соль, и глина.
Я была у тебя самой смелой и самой сильной —
Оловянный солдатик, упрямая балерина.

То волной, то рябью идёт голубое небо,
Заштормит, а после схлынет неторопливо.
Вот лежит моя жизнь усталой блестящей нерпой,
Истекает любовью, ждёт своего прилива.

Для неё у памяти есть миллион уловок,
Никогда не знаешь, каким гарпуном заденет.
Уплывай, родная, прилив будет так недолог,
Дни короче, темнее ночи, длиннее тени.
… показать весь текст …

Потому что с тобой говорю я на всех языках,
На живом и на мёртвом, на нынешнем и на вчерашнем,
Я сама то дремучая выпь, то немая треска.
Быть тебе кем угодно — уже не смешно и не страшно.

Спи теперь до рассвета. Качается дом на ветру,
Ночь полощет луну в отсыревшей небесной лохани.
Город будет тянуться к тебе миллионами рук,
Только мне, только мне не дотронуться даже дыханьем.

Я жалею тебя, потому что мы были близки
В послезавтрашнем дне, где лишь контур ещё осязаем,
Потому что мы смертны, как эти простые стихи,
И как эти стихи, мы однажды тут всё потеряем.
… показать весь текст …