Женщины, как кошки. Любят, когда их гладят, потом любят тех, кто их гладит. Когда гладить перестаешь, они сначала забывают руки, а потом и забывают любить. Вот таким образом происходит все, и не нужно удивляться и задавать вопрос: «Ты что меня уже не любишь?» Вовремя нужно было гладить!

— Милый, а подари мне котёнка. Я буду его любить, ласкать, целовать, кормить, купать, в постельку с собой брать…
— Мяяууу…

— здравствуйте! можно на выставку кошку?
— вы с родословной? — да нет. бездонна… то есть бездомной была
когда-то… А вообще, знаете… есть немножко… Родом из слов, но таких… сквозящих… тех, что казались (зачем?) настоящим…
— что за порода? — о! редкой крови… я ее всюду ношу с собою…
Цвета? ну… черного с аквамарином! знаете, очень она красива! только
царапает всё, что можно… С ней невозможно… Уснуть… невозможно…
… Да, извините… прививки? были… то есть была… ее вроде любили… Это считается?
— даже не знаю… Разве еще от любви умирают? Сколько ей лет?
— кто же их считает… сколько прошло с февраля до мая?
— Клетку берете?
— да нет, не надо… кошка моя за вишневым садом, чуть выше солнца…
правей предсердий… прямо под комом моих сомнений… рядом совсем…
где живое бьется… слышите? вот же она скребется…

Знаешь, я буду кусаться, царапать плечи.
Но ты предложишь остаться на этот вечер.

Мне бы лечить укусы, зализывать раны.
А потом долго сидеть на твоём диване.

Что ты стоишь? Ну возьми же меня на руки!
Там возле сердца слышно странные звуки.

Не надышаться всю вечность твоею кожей.
Может уснёшь — помню сон мне нельзя тревожить.

Так хочу тихо уткнуться в твои ладони.
Ты мне родной, не чужой и не посторонний.
… показать весь текст …

Вокзал видел больше искренних поцелуев, чем ЗАГС.
А стены больницы, возможно, слышали больше искренних молитв, чем церковь.