Все известные писатели, известные своими произведениями, известны известно чем — своими произведениями. И эти произведения, причем каждое из них, как бы повествуют некий сюжет. Все логично и продумано. Все мастерски описано и изложено… И вглядываясь вглубь временного пространства, проходя мимо этой длинной очереди мастеров своего дела, а их дело — Слово, я тужусь понять — почему ни один из них не создал произведения, в котором не говорится абсолютно ни о чем, то есть нет никакого сюжета и смысла, но эта, как бы сюжетная неразборчивость и невнятность его героев имела бы ореол той же интригующей неразрешенности, тот же динамизм и, позвольте, определенное развитие, я уж не говорю про форму и стиль — все должно быть совершенно, но хрен поймешь о чем. Где это ?! — я спрашиваю эту пеструю очередь известнейших писак и писателей и слышу только возбужденное сопение, шуршание бумажек и ворчание кассира — «В очередь, ссукины дети!»
— А «Война и мир?!!» — выкрикнул внезапно подвыпивший Пушкин, подмаргивая надутому Толстому и наступая ему на пятки, но тут из раздевалки вышли Достоевский и Ломоносов, оба в боксерских перчатках, и все стихло. Народ приготовился вкушать зрелище. Тяжелый вес, как никак.