5 ароматов, которые окружали Владимира Гиляровского

«Летучий репортер» описывал жизнь москвичей во всех ее проявлениях — включая запахи.

Какие ароматы витали в Москве на рубеже XIX–XX веков, мы знаем благодаря знаменитым очеркам Владимира Гиляровского. Его книга «Москва и москвичи» буквально пропитана запахами — от зловония подземного стока Неглинки до ароматов разносолов в трактирах. Жизнь у дяди Гиляя (один из его псевдонимов) была удивительная — шутка ли, поработал бурлаком, крючником, актером, табунщиком, бродяжничал, скитался и, наконец, стал журналистом. «Летучего репортера» знала вся столица. На совместной с Политехническим музеем выставке «Свой человек. Владимир Гиляровский» Музей русского импрессионизма представил сцены и запахи, которые могли окружать героя, с помощью картин русских художников.

Волга, сырая земля и полынь

В 16 лет Владимир Гиляровский сбежал из дома, чтобы стать бурлаком. Как пишет сам герой в мемуарах «Мои скитания», «на Волге мне посчастливилось: сразу попал в бурлацкую ватагу, сменял сапоги на лапти и прямо в лямку!» До эпохи паровых двигателей бурлаки тянули речные судна против течения — шли медленно, для поднятия духа запевали ритмичные песни.
Тяжелый, монотонный труд Гиляровский тем не менее принял за счастье, потому что уже тогда «пароходы съели бурлака…» и найти работу было непросто. В итоге ему «посчастливилось» провести в бурлацкой лямке 20 дней — пройти пешком 150 километров от Ярославля до Рыбинска.

Вскоре дядя Гиляй променяет артель бурлаков на артель крючников, которые носили товары при помощи железного крюка. На выставке в Музее русского импрессионизма этот короткий, но важный отрезок жизни Гиляровского иллюстрирует картина «Бурлаки» художника-реалиста Алексея Корина.

Ольфакторным дополнением к полотну стал травяной, древесный аромат, который вобрал в себя сладость степного раздолья и горечь сурового бурлацкого промысла. Сначала вас накроет бодрящая озоновая свежесть, с нотами березы и полыни, а после в нос ударит запах сырой земли и мха. Такие ароматы могли окружать Гиляровского во время его скитаний по бескрайним просторам среднерусской полосы.

Пудра, гвоздика и гиацинт

С театральным искусством юный Владимир познакомился 10-летним ребенком в родной Вологде. Увиденное в местном театре так его впечатлило, что в гимназии он «носился во время перемен по классу», повторяя сцены из спектакля по просьбе товарищей. Спустя годы Гиляровский сыграет на сцене тамбовского театра Держиморду и Добчинского в «Ревизоре» — к этому приведет случайная встреча с группой бродячих артистов. А позже под псевдонимом Луганский будет выступать на вторых ролях в театрах Рязани, Саратова, Пензы.

В театре же Гиляровский встретил первую любовь — актрису Ксению Гаевскую, «красивую, изящную барышню, из хорошей семьи».

Атмосферу театральной жизни Гиляровского можно представить, рассматривая картину «Театральная труппа» Николая Касаткина. Художник запечатлел разные типажи актрис в гриме и сценических костюмах. Сопровождает живопись бархатистый, обволакивающий запах театральной пудры — здесь синтетические альдегиды, медовый гиацинт и пряная гвоздика. Ванильный шлейф аромата словно доносится из душной комнаты, где девушки ожидают своего выхода на сцену.

Чай, ржаной хлеб и дым из печи

Перенесемся в Москву — в столицу Гиляровский переехал, по его словам, «еще недавно беспаспортным бродягой», а спустя полвека жизни в ней стал для москвичей «своим». С особым удовольствием репортер описывал в книгах московский общепит конца XIX — начала XX века.

Ачуевская икра, янтарный балык, дымящийся окорок, 12-ярусные кулебяки — самые разнообразные яства подавались в купеческих клубах, лучших ресторанах и, конечно, легендарных трактирах.
Благодаря Гиляровскому в историю вошла и знаменитая филипповская сайка с изюмом. Находчивый владелец пекарни Филиппов съел кусок сайки с запеченным тараканом на глазах у грозного генерал-губернатора Москвы графа Закревского.

Запах свежезаваренного черного чая и ржаного хлеба дополняет картину Василия Рождественского «Трактирная посуда». Натюрморт одного из учредителей дерзкого арт-объединения «Бубновый валет» отличается особой яркостью — таким вышел и аромат по мотивам картины.

Композиция встречает теплым аккордом чая и чабреца, а затем окутывает запахом дыма из печи и амбры. Кажется, вы переступили порог трактира промозглым осенним днем и ждете, пока половой (так называли официантов) вынесет кружку чая и московский калач.

Прелый запах трущоб и зловонный ил 
Когда Гиляровский только поселился в Москве в начале 1880-х, город освещался тусклыми газовыми фонарями, по улицам ходили конки, а нечистоты сбрасывали в Неглинку. Он и сам исследовал клоаку между Самотекой и Трубной площадью и даже водил туда приятелей на экскурсии. А Станиславский и Немирович-Данченко знакомились с бытом и нравами московского «дна» в компании Гиляровского во время подготовки спектакля «На дне» на сцене Художественного театра — постановка имела оглушительный успех. Бродяги, арестанты, попрошайки и воры представляли интерес и для самого репортера, сообщая новости об убийствах и грабежах.
«Все было грязно до невозможности и пропитано ужасным воздухом; надо было иметь большую привычку, чтобы пробыть в Зарядье хоть час», «обоняется прелый запах трущобы», «вода уходила, оставляя на улицах зловонный ил» — вот лишь несколько фрагментов из очерков Гиляровского, помогающих живо представить ольфакторный орнамент города на рубеже столетий.

Кураторы выставки в музее поберегли посетителей — аромат нечистот и трущоб вы не услышите. «Маргинальную» сторону города здесь представляет инсталляция современного художника Михаила Рубанкова — тоннель, символизирующий трущобы Хитровки, которые не раз описывал Гиляровский.

Машинное масло и металл

За десятки лет жизни в Москве Гиляровский стал свидетелем больших изменений — уютные особняки сменялись многоэтажными зданиями, в городе провели электрическое освещение и канализацию. На смену конке (конной железной дороге) пришел трамвай, появились первые автомобили, строились первые линии метро.
Москва находилась в постоянном движении, и Гиляровский чувствовал динамику города, как никто другой. Успел даже полетать на воздушном шаре, приземлившись на картофельном поле в Люберцах. «Жизнь свою прожил остро, и осталось мне одно: покататься на метро…» — писал на закате жизни дядя Гиляй.

Ощущение непрестанного движения в Москве передает авангардистское полотно «Пейзаж с поездом» Наталии Гончаровой. Чтобы передать скорость наступившего столетия, художница прибегает к приемам новых художественных направлений — кубизма и футуризма. Стоит отметить, что сам Гиляровский был приверженцем реализма в искусстве и в своих критических заметках «ругательски ругал» молодых экспериментаторов.

Аромат по мотивам картины соответствующий: плотный горячий пар, резкое машинное масло и холодный металлический мускус. Запах ревущего XX века, который застал, а возможно, и полюбил Владимир Гиляровский.