Федор Михайлович Кисляткин вошел в аудиторию. Он не удостоил студентов взглядом, не произнес ни слова приветствия, а сразу направился к доске. Негромкий, но резкий скрежет мела быстро заполнил тишину: профессор выводил две заглавные, рубленые фразы, которые стали эпиграфом к ближайшим четырем месяцам их жизни. Затем он резко обернулся, смахнув с лацкана пиджака белую пыль. — Здравствуйте, — произнес он с такой интонацией, словно это было не приветствие, а начало допроса. — Меня не интересует, почему вы здесь. Меня не интересует, какие у вас оценки. Меня интересует только одно: есть ли в этом зале хоть один человек, который способен думать. Вот и всё.
Он сделал паузу, обводя зал взглядом, который словно просвечивал их насквозь. — Сегодня мы поговорим о первой лекции, хотя я бы назвал её скорее прологом. Мы поговорим о «человеке разумном» и о «человеке глупом». И поверьте мне, это не одно и то же, что «умный» и «дурак».
Профессор указал мелом на доску, где крупным шрифтом было выведено: «Человек глупый». — Вы знаете, что такое глупость? — он не ждал ответа. — Глупость — это не отсутствие знаний. Это — отсутствие воли! Это когда вы знаете, как надо, но делаете так, как вам скажут. Это когда вы видите истину, но предпочитаете закрыть на неё глаза, потому что так проще. Это и есть глупость. И это — самая большая проблема нашего общества.
Студентка с первого ряда, робко подняв руку, решилась заговорить: — Простите, Федор Михайлович, но вы говорите так, будто мы все глупые… — Я говорю, что вы несёте в себе наследие глупости, — отрезал Кисляткин, шагнув к ней. — Вам кажется, что вы разумные существа. Но вы не видите, что ваш мозг — это ваш самый большой враг! Потому что он хочет покоя, он хочет комфорта, и он готов обменять истину на миф, лишь бы не напрягаться!
В аудитории раздался одиночный, нервный смешок. — Звучит как заговор, — бросил кто-то из середины зала.
Профессор посмотрел на него в упор. Улыбка сползла с его лица. — Это не заговор. Это система, которая использует вашу собственную природу против вас. И вот здесь на сцену выходит опиум.
Он снова повернулся к доске, дописав: «Новая форма опиума». — Маркс, как вы знаете, говорил, что религия — это опиум народа. Но это было давно. Сейчас, господа, у нас опиум нового поколения! У нас — опиум потреблятства… пардон, потребительства, опиум социальных сетей, опиум бесконечных развлечений, который вам втюхивают с утра до ночи.
Второй студент не выдержал: — Так что теперь, Федор Михайлович, не пользоваться интернетом? Это же невозможно.
Кисляткин вспыхнул. Он подошел к столу и с силой стукнул по нему кулаком. — Это не просто развлечение! Это — лекарство, которое вам дают, чтобы вы не думали! Чтобы вы не задавали вопросов! Чтобы вы не видели, что ваша жизнь — это ложь! Вот она — главная, самая страшная глупость.
Его ярость была не личной, она была направлена на безликую, всеобъемлющую Систему. Его кулак, ударивший по дереву, был якорем, который должен был разбудить этих спящих. — Вас с рождения учат быть глупыми. Вам говорят, что главное — это деньги, успех, карьера. Но что такое деньги? Они — фантики! Что такое успех? Иллюзия! Что такое карьера? Рабство! А вы верите! Потому что так проще. Так не нужно думать. Так не нужно бороться.
Он снова обернулся к доске, где осталось последнее, главное слово: «Разумный человек». — А кто такой человек разумный? Это не тот, кто начитался книг. Это тот, кто осмелился взглянуть в глаза правде. Это тот, кто готов пожертвовать комфортом ради истины. Это тот, кто видит, что он — не раб, а творец своей жизни!
Студент, который до этого говорил о «заговоре», нахмурился: — Федор Михайлович, но это звучит очень одиноко.
Кисляткин кивнул. В его взгляде промелькнуло мимолетное, горькое понимание. — Истинный разумный человек — это тот, кто готов сказать «нет» всему, что ему навязывают. Это нелегко! Это одинокий путь! Но только так можно избежать участи стать одним из миллионов, что принимают опиум и называют это счастьем.
В этот момент резко и оглушительно зазвенел звонок, словно в ответ на его последние слова. Профессор не вздрогнул. — Всё! Дома! Ничего не читать! Подойдите к зеркалу, посмотрите себе в глаза и задайте себе один-единственный вопрос: «А что я сделал сегодня, чтобы стать разумным человеком?» И я жду вашего ответа на следующем семинаре!
Профессор развернулся и быстро вышел из аудитории, не дав студентам опомниться. Он оставил их в полной тишине, наедине с тремя выведенными на доске фразами и эхом его последнего, невыносимо личного вопроса.