Моя подруга стала бабушкой. Вот только молодая мама, ее невестка, вместо того, чтобы радоваться долгожданному событию, то пребывает в подавленном настроении, то плачет без причины, то гневается на всех вокруг (даже на самого младенца), а потом проваливается в чувство вины.
С ранней послеродовой депрессией (беби-блюз) сталкиваются около 80% рожающих женщин. Она возникает в среднем на третий день после родов, и в зависимости от личной истории, обстоятельств и психического состояния роженицы, продолжается от нескольких часов до двух недель, постепенно идя на убыль. Это этап символического «вписывания» женщины в роль матери и взаимного признания матери и дитя. Как правило, беби-блюз разрешается сам по себе, но иногда происходит нарциссическое обрушение, и он переходит в «послеродовую депрессию», которая (если ее не лечить) может стать хронической и повторяющейся.
С позиции психоанализа, послеродовая депрессия — это не просто «гормональный сбой» или «грусть», это многослойный психический конфликт и настоящий тектонический сдвиг в психике женщины, который обнажает, выводя на поверхность, много чего не всегда радостного.
Все дело в том, что рождение ребёнка — это одновременно и начало новой жизни, и конец прежней. Происходит сдвиг идентичности: «Я» больше не «Я». Женщина прощается с «ребёнком» в себе, и той частью своей жизни, в которую годами она встраивала себя как профессионал, подруга, красивая женщина, дочь, жена и т.д. В одночасье на первый план выходит новая всепоглощающая роль «Мать», и старое «Я» не то чтобы умирает, оно вытесняется. И сопровождается это ощущением потери себя, свободы, привлекательности, профессиональной ценности, времени и даже собственных мыслей — все отдано младенцу. Возникает бессознательный конфликт: «Кто я теперь? Только мать?». Депрессия в этом ключе — это скорбь по утраченной прежней жизни и по самой себе. И это с одной стороны.
С другой стороны, рождение ребенка- это перерождение самой женщины, которое пробуждает «призраков прошлого», ее далекие отношения со своей собственной матерью. Ничто так не актуализирует наши детские переживания, как появление собственного ребенка. Женщина бессознательно становится на место своей матери, а младенец — на ее собственное место в детстве. И если в этом самом детстве был дефицит материнской любви, тепла и принятия — женщина оказывается в ужасающей пустоте. У нее нет внутри усвоенного «образа хорошей матери», на который можно опереться. Она смотрит на своего младенца и чувствует не умиление, а панику и собственную некомпетентность. Её ребенок, который нуждается в тотальной заботе, становится «эхом» её собственного детского плача, который остался неуслышанным, «зеркалом» ее собственных неудовлетворенных потребностей, фрустраций и зависимости. В этом ключе депрессия — это проявление внутреннего холода и страха: «Я не знаю, как это делать. Я боюсь, что наврежу ему, что буду такой же „плохой“ матерью, как моя».
Третий фактор послеродовой депрессии — это тело. Беременность и роды — это колоссальное телесное потрясение. Девять месяцев тело женщины ей, по сути, не принадлежало. В нем росла другая жизнь. Роды — это мощный, часто травматичный процесс, который женщина не до конца контролирует. После родов тело снова меняется: лактация, гормональные бури, физическая боль, шрамы. Многие женщины бессознательно воспринимают свое послеродовое тело как утратившее прежнюю привлекательность и сексуальность. Возникает чувство отчуждения от собственного тела. Оно больше не источник удовольствия, а источник боли, усталости и обслуживания нужд младенца. Депрессия в этом ключе- это траур по утраченному прежнему телу.
В общем, послеродовая депрессия — это сложный узел бессознательных конфликтов, связанных с травмами ранних отношений, кризисом идентичности и неспособностью психики интегрировать амбивалентные чувства и новую реальность материнства. Это клубок запретных чувств: гнева на ребенка, скорби по себе, обиды на партнера, страха перед ответственностью, стыда за свое «несовершенство» и т.д. Это тяжелейший экзистенциальный и психический кризис и сигнал о том, что внутри происходит очень сложная и болезненная перестройка своей идентичности вокруг новой роли. И не каждому под силу самому с этим справиться…
Клинический психолог