Вдали сверкнула ночь огнями,
Качнулась тьма у хрупких стен.
Мир полон тайными словами,
Предвестниками перемен.
Всё изменяется, трепещет,
Всё ярче, всё острей, больней.
И ветер за окошком хлещет
По кронам сумрачных ветвей.
А тени листьев, словно птицы,
Влетают в комнату мою,
И на стене, как на странице,
Свой танец призрачный ведут.
На белом поле, в белой раме,
Где дышит ветер роковой,
Встают видения с мечами,
Идут невидимой войной.
На этой сцене, в этом круге,
Где вихрь безумия царит,
Сплетаются в слепом испуге
Все силы мира, тьма и свет.
Там блещут лезвия, как звёзды,
Там пламя белое встаёт,
И в этот час уже не поздно
Узнать, кто гибнет, кто живёт.
Там, памятью веков томимый,
Под звуки музыки немой,
Танцует призрак нелюдимый
Свой танец — страшный и святой.
И в завершение балета,
Как одинокий пилигрим,
Кружится лист — посланец лета,
И сабли кружатся за ним.
Скрипят деревья, словно струны,
Колышет ветер пелену.
И музыки не слышно юной,
Но я её в душе несу.
И Некто, с дланью вознесённой
К невидимым для нас мирам,
Ведёт оркестр никем непобеждённый,
Как будто вхож он в высший храм.
И тень от палочки волшебной,
Сливаясь с музыкой ночной,
Рисует в темноте целебной
Конец сезона золотой…
А после — из глубин покоя,
Из тьмы, что гуще, чем вино,
Встаёт виденье молодое,
Как будто светлое окно.
А после — сквозь ночные тени,
Сквозь дым, что стелется, как шёлк,
Чернеет чёлка над виденьем,
Как будто ночи тёмный шёлк.
Чернеет, словно знак печали,
Плывёт, как лодка по волнам.
Но это — новые скрижали,
Ещё неведомые нам.