У нас в подъезде раньше была консьержка.

Ну, то есть их было две — они посменно работали.

Так вот одна всегда улыбалась.

Вот ты входишь в подъезд — и врезаешься в ощущение, будто тебе так рады, так рады, что ждали только тебя.
И невозможно не улыбнуться в ответ.

А вторая — бука. Всегда смотрела исподлобья, подозрительно и хмуро. Входишь в подъезд, будто под следствие попадаешь.

Я логики их дежурств не понимала, но всегда шла и надеялась, что там, в домике, сидит первая.

Улыбка — это же визитка человека. Я очень любила первую консьержку, у меня даже день складывался удачнее, если начинался с неё.

И вот я часто думала о том, что настроение каждый человек выбирает по утрам, как одежду.

Можно надеть нарядную, в рюшечках, улыбку. А можно старую, дырявую, изъеденную молью кофту-хандру.

Разве выбор не очевиден?

Вчера читала интервью моей подруги, Анастасии Татуловой, и она там так классно сказала об этом же самом, образно.

Говорит: вот у нас подъезды покрашены часто унылой какашечной, простите, краской. Вот почему? Почему не купить солнечную или нежно-зелененькую? Ведь краска стоит одинаково, и коричневая, и зеленая, почему кто-то, кто считает себя дизайнером, выбрал первую???

Это же про выбор, который делаем лично мы, а не обстоятельства (если бы радостные краски стоили дороже, и нам на них не хватало бы, тогда понятно, но ведь нет?)

Сегодня я вошла в супермаркет — и ахнула: там уже выложили новогодний ассортимент! Вокруг ярких коробок и подарков носятся дети, рассматривают.

Улыбаюсь. Вроде рано еще, но почему же не растянуть предвкушение праздника?

Я купила то, что хотела, из продуктов, встала в очередь на кассу.

Передо мной многодетная мама, погодки пяти и шестилетка, и годовас в коляске. Она уже расплатилась, и вдруг кассир замечает, что в ладошках у малыша марципановая елочка!
Он ее грызет, прямо через упаковку, помял всю.

— Ой! — мама, замученная такая, классическая мама, поняла, что ей придется купить эту елочку, ибо вернуть такую помятую обратно невозможно.

— Сколько стоит? — мама ждет приговора.

— 252, — говорят ей на кассе. — Марципан же…

И мама вздыхает, и чуть не плачет, для нее это явно дорогая и не запланированная трата.

— Ой, можно я вам подарю ее? — говорю я. — Мне приятно будет.

— Да неудобно…

— Так это не вам, — я киваю на малыша. — Ему удобно…

Оплачиваю елку, протягиваю пупсу, говорю: «Ну что, сезон „праздник к нам приходит“ объявляю открытым?»

Мама с детьми говорит спасибо, и они выходят на улицу, а я еще долго вожусь с продуктами, упаковывая часть в рюкзак.

Выхожу. Они стоят, ждут.

— Вот у меня сегодня день просто ужас, — говорит мама. — Старшие засопливили, в сад не пошли, младший не спит, зубы режутся, у мужа на работе проблемы, мультиварка любимая не включилась утром… Я думаю: вот бывают же такие адские дни. И тут вы с вашей елкой. И сразу как-то… Хочется улыбнуться и…

— И заказать другой взгляд на этот день, да? Вы счастливая женщина, у вас трое прекрасных детей, муж и мультиварка!

— Ой, это да…

— И только вы способны превратить обычный хмурый будничный вторник — в праздник.

— Ух как сказали, — смеется женщина. — И правда настроение стало праздничное.

Дети, перемазанные марципаном, съели елку.

— О, смотрите, — говорю я и показываю на детей. — Наглядное пособие о том, что праздник — внутри. Уже))))

Мы смеемся и тепло прощаемся.

Я иду и думаю о том, как не сложно будни конвертировать в праздники. Как важно взять — и выбрать хорошее настроение… Надо просто захотеть — и выбрать.

Потому что мы сами маляры своей жизни.
И если стены в ней выкрашены в какашечный цвет, никогда не поздно взять — и перекрасить их в солнце.

Это не так дорого, как нам кажется, а эффект превзойдет все ожидания: будто из безнадеги переселился в лето.

Бабуся в детстве на Новый год запекала курицу на бутылке с черносливом и яблоками, и делала фирменные пирожки с картошкой.
Аромат плыл по всему подъезду.

Я помню, как маленькая, любила сидеть на табуретке у окна на кухне, и просто нюхать. Мой новый год пах именно так, витиевато, сложносочиненно: корочкой курочки, картошкой в пирожках, антоновкой в шарлотке и мандаринами…

Даже если я отыщу тот фирменный бабушкин рецепт, я не смогу его повторить.

Там основной ингредиент — детство.

Детство, когда праздник прячется в каждой игрушке, в каждом сюрпризе, в спуске с горки, в новой шапке, в морковке для снеговика, и в каждом случайном объятье, потому что вся жизнь — это предвкушение праздника.

А потом мы вырастаем, и наши ожидания врезаются в реальность: быть взрослым — сложно, трудоемко, накладно и ответственно.

И мы раздраженно срываем со стен яркие гирлянды, которые обманчиво искрят праздником, надеваем на голову шапочку из газеты, укутываемся в хандру и раздражение, и перекрашиваем стены в цвет нашей правды…

Ну и? Полегчало? Неа. А зачем тогда?

Никогда не поздно все исправить.
Давай, переодевайся.

Вот твоя улыбка, ведро оранжевой краски и зеленая марципановая ёлочка…