Этот стих я написал три года назад, когда то ли Эхо, то ли Дождь затеяли опрос, надо ли было удерживать Ленинград. К сожалению, стих так и остается актуальным, и даже актуальнее, чем тогда
БОРИС И ЛЮДМИЛА
Он и она гуляли парком,
Шёл разговор о том о сём,
И через творчество Ремарка
Коснулись снова о больном.
«Ну как людей-то им не жалко,
Ведь это сотни тысяч душ! -
— воскликнул он в сердцах и жарко, —
— Да лучше б сдали город уж!
Зачем морить людей блокадой?
Во имя маршальских наград?
Что б сделал Гитлер с Ленинградом?
Ведь он не варвар, не пират,
Чтобы разграбить дивный город,
И сам художником он был!»
Она вздохнула:"Милый Боря,
Согласна с вами! Сколько сил,
Ресурсов, жизней наши граждан,
Увы, затрачено — и зря.
Ведь Космос в человеке каждом!
Сегодня думала с утра:
Вот например французы… Тоже
Не стали биться за Париж.
И что Париж тот, уничтожен?
Важней им люди чем престиж!"
Они взглянули друга на друга.
Миг страстной нежности настал!
Сжимая в пальцах бюст упругий,
Борис Людмилу целовал.
И тут шпана из ниоткуда,
У всех штакетины в руках.
Откуда ждать спасенья чуда?
Вокруг темно, пустынно… Страх
Сковал влюбленных. Что же делать?
Сопротивляться до конца?
Но надо сильным быть и смелым.
А тут уж запах говнеца
Струится из штанов Бориса.
Увы, мужчина не боец.
Зато работает мозг быстро:
Там, за забором темный лес.
Толкнуть внезапно хулигана,
Через забор перемахнуть.
А что тогда с Людмилой станет?
Поиздеваются чуть-чуть.
Но не убьют же, это точно.
Зачем такая им статья?
И вот Борис во мраке ночи
Бежит к спасению себя!
… С Людмилой больше не встречались.
Лечилась долго, говорят,
Она от стресса и печали.
Но отошла. Дней пять назад
Вёл на FM Борис программу
И о войне вновь рассуждал.
И вдруг в эфире голос дамы
Ему буквально сердце сжал:
«Спасибо нашим ветеранам
И за Победу, и за мир.
А вас, Борис, мне слушать странно.
Хотя для многих вы кумир.»
Похож был голос на Людмилин,
Но сух, без прежнего тепла.
Борис нажал на кнопку с силой:
Реклама мебели пошла.