Бойтесь людей не имеющих времени,
Нет у них вовсе ни роду, ни племени,
Делают вид, что куда-то спешат,
Работают — «много», рожают — «мышат»…

Не спеши… Всё равно не успеешь… Не увидишь своих похорон,
Отрекись… Если сумеешь, ты от «правды ' обеих сторон,

Видимость — это единственное, что он мог ещё создать.

Самое тяжёлое для поэта преступление — видимостью чувства заменить самое чувство.

Укол победы начиненный призрачным миражом могущества
Дурманит вседозволенностью.

За многими улыбками стоит тоска.

Стыдно, когда видно, но нечего показать.

Наивно думать, что если кто-то думает что он видит — значит, он знает.

И кто здесь сильная женщина? Не льстите себе! До тех пор, пока вы не сможете внутренне отказаться от ваших страстных желаний — вы слабы! Пока вы тащите на себе весь дом — вы слабы! Вы не имеете силы отказаться от тех кто, едет на вашей шее. И причина одна — желание семьи настолько страстно, что вы готовы довольствоваться подачкой от паразитов по жизни, в виде жалкого подобия (видимости) отношений или брака.

Видимость обманчива. И истинная причина событий может не иметь ничего общего с кажущейся.

Если вы ничего не умеете делать,
Научитесь хотя бы делать вид.
Часто этого достаточно.

А вот еще более характерный пример: после рождества явился к Коперецкому господин редактор Клементи, искавший мецената для своего труда «Монография о комитате Бонто и его губернаторах вплоть до наших дней», который возникал, словно призрак, при каждом новом главе комитата, но, судя по всему так и не увидел типографской краски, а может, и вовсе еще не был написан. Со своей просьбой он обратился прежде всего, то есть исключительно к барону Коперецкому, подчеркнув, что честь комитата и слава его за…
… показать весь текст …

Ничто не демонстрирует слабость более, чем попытки выглядеть сильным.

Никто из нас не знает, что скрывается иногда за благообразной внешностью человека. Все мы — только одна видимость, только гробы повапленные.

Ненавижу видимость и показуху!

Со стороны не виднее, со стороны — жабодавительнее.

Другому человеку очень трудно показать нам, как мы выглядим со стороны, а нам сложно показать, как мы себя ощущаем изнутри.

Мастер никогда не одобрял ничего, что хоть сколько-нибудь отдавало сенсацией. Божественное, говорил он, можно найти только в обыденном.
Ученику, удивлявшему всех своей жесточайшей аскезой, Мастер сказал:
— Святость — вещь загадочная: чем её больше, тем менее она заметна.

Видимость отсутствия проблем - не есть их отсутствие.

— Идиота за версту видно.
— Да, я вас издалека заметил.