Германия. Предгорья Альп. Небольшой городок на дороге в сторону Зальцбурга (это важно). Ресторанчик. Зал достаточно большой. Стоит электронный рояль на котором какой-то пацанчик из клиентов пытается изобразить Шопена.
В зале несколько разношёрстных компаний. Какая-то компания работяг шушукается в углу и периодически дружно хором над чем-то своим ржёт. Кто-то из славян. Какие-то восточные люди уныло ковыряются в блюдах, явно выискивая там останки свиней. Небольшая компания прилично одетых мужичков в очёчках — те вообще молча сидят, тыкаются в гаджеты и непонятно — откуда они взялись. И мы с женой и с детьми. Нас пятеро.
Входит пожилой немец в пиджаке с галстуком и в шортах. Явно подвыпил. Удивленно оглядывает зал — и не видя соотечественников грустно садится за соседний с нами стол. Что-то заказывает из еды, в баре прикупает себе бутылочку шнапса на полыни в тряпичном мешочке. С удовольствием выпивает рюмашку и повеселевшим взглядом оглядывает зал. Безошибочно определив в нас иностранцев, спросил — откуда мы привёрлись в эту дыру? Узнав, что из Москвы, вздохнул и пошёл к пианино. Ссадив мальчишку с табуретки
начал что-то наигрывать соул-джазовое. Причём очень неплохо для деревенского дяденьки. А потом запел — густым бархатным Леонардо Коэна баритоном:
Я по свету немало хаживал, жил в землянках окопах тайге.
С сильнейшим акцентом, но с удивительно чётким произношением. Мотив конечно был его собственный, но аранжировка на мой взгляд ничуть не хуже оригинального марша. Зал стих, все повернулись к исполнителю.
И тут компания хорошо одетых мужчин хорошо поставленными голосами и очень грамотно поставив тональность стали подпевать:
Похоронен был дважды заживо,
Знал разлуку, любил в тоске.
Совершенно неожиданно, компания мужиков-работяг в углу когда пошёл припев грянула:
Но Москвой привык я гордиться
И везде повторял я слова:
Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!
В конце уже пел весь зал, и даже восточные люди подхватили:
И врагу никогда не добиться,
Чтоб склонилась твоя голова,
Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!
Это было настолько неожиданно и здорово, что немец аж прослезился.
Да и мы тоже не скрывали своих слез. А все оказалось весьма просто.
Хорошо одетые мужички оказались физиками из МИФИ и ехали из Мюнхена в Зальцбург на тамошний фестиваль хоров. Сами они тоже временами пели в академическом хоре МИФИ и потому были столь грамотными певцами.
Славяне-работяги были с Западной Украины и ехали наоборот из Австрии в Германию на работу.
Восточные люди оказались азербайджанцами — торговцами из Нахичевани и тоже не раз бывали по делам своим и в Москве и в Мюнхене.
А немец — простой учитель истории из бывшего Карл-Маркс Штадта, переехавший после объединения в соседний Берхтесгаден. Он прекрасно играл на пианино и знал множество песен на всех языках.
Потом мы пели и Let it be, и Дывлюсь я на небо, и Очи черные, и Бела Чао. На наше пение подтянулись и местные немцы с аккордеоном. Когда мы уходили — шум, гам, веселье и братание русских, украинцев, немцев, азербайджанцев и турок было вовсю. Спасибо тебе, Йохан, за наш вечер, за то самое немецкое гостеприимство, которое реально, а не на словах объединяет народы.
Спасибо и тебе, Москва, за то, что всегда и везде с нами.