Старик аид заглянул как-то до местечковой кузни и, ни слова не говоря, закурил от огня и вышел. Это стало повторяться каждый день. Наконец кузнец не сдержался:
— Послушайте, шо Вы приходите сюда каждый день, прикуриваете и даже не спрашиваете, можно ли. Хто Вы вообще такой?
— Как, хто? Я тот старый аид, шо заходит до Вас прикурить.

«У каждого человека есть свой собственный огонь, только разжигает его другой человек»

Длинная дорога преодолевается с надеждой, с надеждой можно преодолеть огонь, воду и страшные пропасти, и только с надеждой можно достичь процветания и порядка.

Я не помню, кто именно это сказал, но эти слова заставили меня задуматься… на самом деле, задуматься о многом…
Знаешь, на своем пути, как и все, я встречаю множество разных людей… — они приходят и уходят… Лишь немногие остаются рядом …
С рождения, помимо души, в нас вкладывают, что-то необъяснимое, непонятное многим… — я называю это нашим огоньком… огнем жизни…
Однако время неумолимо бежит вперед …
В ком-то этот огонек угасает, так и не успев набрать силы… не успев разгореться…
Другие же пр…
… показать весь текст …

С политикой следует обращаться как с огнём: не подходить слишком близко, чтобы не обжечься, и не очень удаляться, чтобы не замёрзнуть.

Тишина ночами холодными
пусть о чем-то своем говорит.
Темнота с глазами болотными
оборвала все струны, молчит.

Неприкаянный путник мечется,
стужа вне, а внутри — мороз.
А чужим то огнем не лечатся,
когда свой как стекло промерз.

Рубани ты с плеча да по плахе!
Ну, родимую, — в щепы, в костер!
Согревает ведь нас не рубаха,
душу ты для кого распростер…

Горит костёр, должны растаять,
Все льды в душе, в моих истоках,
Я сохраню огонь себе на память,
Чтоб позже он, согрел меня на строках.

Krestoff
Моменты / 09.02.25

Огонь костра согревает не только тело, но и душу.

В окопе, где звёзды так близко,
Где небо прошито огнём,
Читаю я старые письма,
Что греют холодным дождём.

Бумага истёрлась до дыр,
Но каждое слово — живое.
И пусть вокруг рушится мир,
Ты рядом, ты здесь, ты со мною.

Я помню твой голос и смех,
И руки, что пахнут весною.
Метель заметает наш след,
Но сердце по'лно тобою.
… показать весь текст …

Себя, как книгу пролистай! Довольно пресно?
Начни всё с чистого листа. Умри-воскресни.

С бездонно чистого листа. С азов, с основы.
Сожги мосты, чертёж моста. Забудь и слово.

Взрывай соборы и дома и — в каждом веке —
жги — не записки, не тома — библиотеки! -

погосты пыльных верениц макулатуры,
где между слипшихся страниц хранят купюры.

Костёр подобен алтарю — в нём Суть зачата!
на каждый век — по букварю и… Герострату,
… показать весь текст …

А после последних следов
и стай, улетающих в лето,
наступит пора холодов.
Зима — заповедник запретов.

Сугробы угробили быль.
На крашенных крышах подушка.
Но тащится автомобиль
дорогой, где ждёт деревушка.

И там, в одиночестве дня,
засыпанном памятью снега,
вновь печка попросит огня.
Её не растопишь с разбегу.
… показать весь текст …

В огонь

Красноватые блики и тени
Танец бабочки и журавля
Жги огонь ни о чём не жалея
Пусть останется только зола

Как табун лошадей беспризорных
Что гудит под ногами земля
Гонит ветер вперёд непокорных
Раздувая им ноздри меха

В тёмный угол где пыльные стены
Пересохшая стелет трава
… показать весь текст …

Вот пролетели праздничные дни
Шикарные банкеты отгремели
Погасли разноцветные огни
И будней замаячили качели

Дым и ветер, ужас ада,
Пламя по ветру неся,
Вдруг накрыло чёрным смрадом
Рыжим заревом огня.

Там, под небом прокажённым,
Вдаль несётся рыжий конь,
И сжигает всё живое
Вдруг взбесившийся огонь.

Ждёт зарвавшегося Зелю
Кочерга калёная,
Змием мечется по телу
Кровь его зелёная!

Не героем, кокаином
В память людям врезался,
Злобный прыщ с высоким чином
Вёл дела, обделался.

На затравку щукой клюнул,
Поступился именем,
В деда собственного плюнул,
Стал фашистским прихвостнем.
… показать весь текст …

Ты говоришь. что в нас огонь погас. Твердишь. что мы состарились с тобою. Взгляни. как блещет небо голубое. а ведь оно куда старее нас.

Знаете, что такое жара? Это когда облизываешь губы, а чувство такое, будто облизнул только что снятую с огня сковороду.