В который день я сам не свой,
В который день на сердце стужа,
И мысль, что я тебе не нужен
По свету тянется за мной.

В который день твои глаза
Не смотрят даже в мою сторону,
Мы все всегда делили поровну,
А нелюбовь, увы, нельзя.

Лето тает в ладошке
От горячего жара,
Остается немножко,
И оно убежало.

Остается немножко,
И оно убежало,
Чтоб однажды
Начаться сначала.

А ты как в сказке твердишь: «Я успею».
И отчего-то наивно легка,
И просишь добрую тетушку фею
Хрустальных дать тебе два башмачка.

А где-то часики мчатся быстрее,
Все приближая двенадцать часов,
Но ты как прежде твердишь: «Я успею»,
И так отчаянно веришь в любовь.

Солнце цвета апельсина
Плавило мосты,
Без тебя невыносимо,
В мыслях только ты.

Тек пломбир рекою снежной
В вафельный стакан.
В сердце буйствовал мятежный
Счастья ураган.

Одуванчики горели
Словно фонари,
Мы любили и хмелели
От своей любви.

Дождик стучит по асфальту,
Бьётся в окно, ну и пусть,
Слёз мне его не жалко,
Гроз я его не боюсь.

Мокрые окна не плачут,
Это чужие слёзы,
Они ничего не значат,
Если утихли грозы.

Просто круги по лужам,
Словно кораблик в море,
Дождик порою нужен,
Чтобы душу успокоить.

Ты вернешься однажды в то самое глупое место,
О котором сейчас ты и слышать не хочешь, мой друг.
Ты вернешься, и знаешь, там будет довольно тесно,
Будет тесно от холода и пустоты вокруг.

Ты захочешь кричать, рушить стены и все исправить,
Ты захочешь бежать бесконечно на край земли.
Если после любви мы такое смогли оставить,
Милый друг, заслужили ли мы этой самой любви?

Я тебе написала 124 письма,
Что с тобою мы в общем никак не подходим друг другу,
Что все так же люблю тебя, только люблю, как друга.
Я тебе написала, но знаю лишь я сама,

Что все наши свиданья и встречи отныне — прошлые.
А слова, что не сказаны, так и не будут исправлены,
Что все письма, увы, не будут тебе отправлены,
Потому что они, к сожалению, все-таки ложные.