Снег выродился весь в позорную крупу,
Озлобился, сечёт невыносимо-колкий.
А я иду на мол, что выпятил губу,
Надменно-терпелив, невозмутим и только.
Волна сошла с ума, но тёплая свеча
Большого маяка призывно-молчалива.
Учусь и я молчать, учусь не измельчать
И речь беречь в себе от не — и норматива.
Вибрируя слегка, мерцая маяком,
Немногословно мол не говорит, но молвит.
И мне уютно тут, и тает в горле ком
От страха, что несут неистовые волны.