Иногда, особенно ночью… Когда в окошко
капает Лу… Я начинаю, но… Люди в белых халатах…
Их слишком много на меня одного и у них совершенно
отсутствует совесть.
А ведь я хотел вам о многом… О жизни пылинок,
пронзенных далью. О звездах, построенных из неза-
будок. О желтых птенцах заходящего солнца, уми-
рающих на горизонте. О камнях, говорящих розами.
О розах, плодящих карликов. О несбывшихся стра-
нах, живущих на крыше вечности…
Я хотел рассказать о любви, от которой у жирных
гусениц… Поднимается настроение… А у маленьких
крабов начинают светиться глаза…
Я хотел, но они… Эти безумцы в белых халатах…
… показать весь текст …

Мы
никогда
не увидим
то, что есть —
мы видим лишь то,
что случилось

После любви
она превращалась
в озеро, я —
в очерченный лебедем
берег, а мир —
в гудящего рядом
комарика

Все
мои мысли
завершаются мыслью
о том, что я тоже
мысль

Пионы
взлетали музыкой, о —
падая сухими листьями
чаек

(Школа Верлибра Карена Джангирова)

Суть
моей жизни
летит альбатросом
над самым большим
океаном

Небо свернувшись
в Однажды упало
в мечту

(Школа верлибра Карена Джангирова)

В
пустоте
распускается
самый красивый
цветок… В пустоте
плывут корабли
самых больших
одиночеств

Я никогда не встречал этой женщины.
Никогда не касался её ресниц.
Никогда не ласкал её губы и тело.
Никогда не просыпался с ней на рассвете…
Так почему же она —
эта странная женщина —
не оставляет меня
в покое.

День
наполняется
далью — твоими
глазами… Ночь —
лесом твоих
рук

Как сладко ударить
розу бичом,
сплетенным из ду-
новений

И мое лицо
помнит много обид и бед.
И много камней я ловил на своем веку,
но никогда не таил на них зла
и никогда не стремился свести с ними счеты,
хотя легко узнавал их
по особенной остроконечности
и неловкой манере опускать глаза
при случайных встречах
со мной…

Нет, я никогда не таил на них зла, ибо знал —
нет
камня
… показать весь текст …

Был месяц март, мир двигался к черте —
из белых странствий страны возвращались,
и капли солнца в травы превращались,
и небеса в деревьях растворялись…
А мы с тобой в упавшей высоте
навек прощались

И небеса во мне вдруг опустели —
все облака, что жили и летели,
куда-то вдаль растаяли, слетели…
Исчезли птицы, даже два последних,
два самых верных мотылька на дне,
сбежав в Иное, канули… Во мне
горят планеты, рушатся светила,
и даже та, которая любила,
став пустотой, уносится с постели…
И небеса во мне вдруг опустели