Черепашья улыбка —
остановленный крик
воды

В
кровь
нерожденных
падают белые
бабочки

В дали саламандра —
я держу её ветром за хвост…
А внутри разгорается пламя

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Люди уходят… Как ветер, как дождь, как снег… Люди просто уходят, но… От них остаются… Совершенно пустые места… И они… Эти совершенно пустые места…
Продолжают жить своей собственной
жизнью… Любить, расставаться, помнить… Смеяться, грустить, возвращаться… И печалиться о мура-
вьях… За долгие годы человеческого бытия… За целые тысячелетия… За вечность, что слева, и вечность, что справа… Их скопилось так много… Этих
пустующих мест… Что они все больше и больше вытесняют нас в глубь пространства… Уменьшая тем самым… Жизнь.

Я видел только раз,
всего лишь раз я видел,
как радуга касается земли —
в ее глазах

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Пушинка моя ресничная… Стоит тебе шевельнуться… Как вместе с тобой… Движется море, песок, волны… И на душе остается что-то неясное… Что-то
незримое… Без чего уже жить невозможно… Твои руки, берущие Древо моё… Как ветви без листьев…
Как ясный узорный снег… Обжигающий чистотой… Благородством окрашен закат… Над тобой, Любимая…
И мне несказанно больно… Мне очень больно… Убивать эту редкую даль… Но я убиваю… И слышу глазами, как в двери мои… Ломится, ломится Свет.

ДЮНА (Из книги «ВЕТЕР»)

Окружностью неизменно вечерних глаз она ловила пролетающих мимо птиц,
и одна за другой они исчезали в ее зрачках, где находили себе убежище. Я любил эту женщину и был любим, но пришло время и подул ветер, тот самый ветер, который всем любящим назначает время разлуки. И значит -пора уходить. От этой странной любви, от этой безумящей женщины, от вечерящих глаз… И она, понимавшая все до Слова, подошла к открытому настежь окну и застыла на фоне голых деревьев, окружавших наш…
… показать весь текст …

Из книги «ПРОЗАРИУМ»

Какое блаженство… Воспевая минуты, измерять губами… Твои певучие гибкие руки… Осторожно срывая с осенней ветки… Твое покрытое пухом
сердце… И играться с ним, как с птенцом… И лаская твое утомленное Лоно… Твое гудящее солнцем Ло-
но (Я любил его так, что тысячи тысяч еще не рожденных детей… Плакали и смеялись… От Великого Счастья — Быть… Пусть даже еще не рожденными)… И лаская, как можно ласкать… Последнюю Бездну вселенной… Дарить тебе Море, в котором ты можешь Заснуть… Свернувшись клубочком в Космос…
Какое блаженство… Умирать у тебя в глазах… И оттуда же воскресать… Быстрее себя и времени… Вме-
сте с твоими ресничками… Всё тем же Жестоким Зверем, забирающим всё и вся… Идущим тропою Смерти и продлевающим Жизнь на земле… Ради сосен и трав… Цветов и камней… Ради женщин, которые были… Ради женщин, которые будут… И ради одной единственной, которая Есть Всегда… Ради тебя, Любимая… Данная мне от Бога… А значит — самим собой… Самому себе… Ибо я есть — Он! А ты — Она!

Это было красиво —
золотистое облако
зацепилось за дерево,
под которым на флейте
играл одинокий
мальчик

Из книги «ЕУ»
— К чему? — спросила она, глядя ему в глаза с пустынной и грустной улыбкой. И тогда он понял что это его сестра и ответил с такой же улыбкой:
— Хорошо, малыш, хорошо… Мы просто пройдемся до первого дерева, потрогаем ветер, коснемся дож-
дя, а потом навсегда разойдемся по своим невозможностям.
— Как жаль! — сказала она.
— Конечно! — согласился он — Но ведь всё что ты хочешь и чего не хватает мне… Просто не существует.
Это был город… И более ничего.

Я
вижу,
как маленький
теплый кувшин
наполняет пространство
любовью

Армения!
Из какого металла
этот тяжкий крест,
веками сгибавший к земле
твой стебель?!

Сжимаясь до точки,
птица становится
выстрелом

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
А по ночам… Конечно — келья. Но тот, кто однажды окажется в ее обители… Когда луна в апогее, а тело в зените… Где женщина Же — дива, монашка,
святое исчадье порока… Превращается в смерч, оседлав мужчину… Освобождая его осажденное пеплом сознание, оставляя там только лес… Дикий, тре-
пещущий, девственно-хищный лес… Ибо все остальное лишнее… Ибо она ведьмея.
Но этим счастливо-несчастным уже никогда не вернуться в прежнее…
И никогда не возжелать иную.
Ибо тот, кто однажды познал эту сладость Отсутствия… Не сможет жить
с теми… Кто считает вечность…
По дням.

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Я стоял у ворот безымянной реки, вытекающей из черепахи… Золотистым потоком превращаемых в воду растений… О, как печальны глаза растений, творящих иную действительность…
Я стоял у ворот, созерцая бурлящий поток… С единственной спичкой в руках… Со спичкой в руках… Со спичкой…
И был абсолютно спокоен. Ибо ведал, что солнце этого дня… Чистое солнце, омытое прожитой жизнью… Зашито оранжевой нитью огня… В мою оди-
нокую спичку.

Прощай, ми…

Солнце упало к моим ногам,
птицы застыли в полете, горы
посыпались пеплом, и я говорю —

забудь что сказал,
все, что сказал тебе, ми,
за все эти годы,
за всю это вечность, ибо

спасая тебя,
пытаясь тебя удержать
в границах своего сознания,
… показать весь текст …

НЕБО ПОСЛЕДНЕГО ДНЯ (Из книги «ЕУ»)

В небе последнего дня стайками скачут давности,
разнося невесомо молитву старинных птиц…

Она, постигшая с ним Отсутствие, смотрит глаза-
ми счастливой фиалки в небо последнего дня…
Желая лишь одного — подняться туда вместе с ним,
пришедшим в ее бытие удивительно гладким камнем,
источающим свет неопознанной ею звезды.

«Милая, девочка! — думал он светлой грустью, —
Сохрани тебя Бог от прозрения!
Не дай тебе этой истины!
… показать весь текст …