Если действие возможно без мотивации, то бездействие возможно и с мотивацией.

— Вот нельзя, вот нельзя вот вот так вот сидеть, сложа руки, — думал Тюлюхин в минуты беспокойного бездействия, — нужно же что-то же делать !
И тогда он свои сложенные руки начинал раскладывать. То положит их на комод — не нравится. То засунет их в книжный шкаф — книги щупает. То положит руки на клавиши пианино. Но поскольку играть он толком не умел — руки начинали грустить, испытывая острую нехватку рук дополнительных, и тогда Тюлюхин срочно перекладывал их куда-нибудь дальше. То выносит их на улицу — выгуливать. То понесет в кабак — они там зачем-то к водке потянутся, хоть караул кричи. Бывает не успеешь оглянуться — они стакан — хлоп! Так и время пролетает, глядишь и руки складывать пора — для сна.
Ляжет Тюлюкин на спину, сложит руки на грудь, успокоится — теперь уже можно все, ночь уже.

Печаль превращается в тоску, а тоска — в отчаяние, если ты продолжаешь бездействовать.

Не бывает трудностей, бывает бездействие. — Никита Родин

Если думать тем местом на котором сидишь, и делать ни чего не надо.

Когда вся жизнь — сплошное созерцание,
И ничего с тобой не происходит,
То так уютно в зале ожидания,
Но поезда уходят, и уходят…

Терпение направленное на бездействие, ограничивает свободу, которая постоянно в действии.

Желая в жизни что-то поменять,
Придется попу с места приподнять.
Наивно ждать прорывов и открытий
От всем привычного течения событий.

…
АНАСТАСИЯ. Одну минуту, молодой человек… Вы в Китае не были?
ВЫХУХОЛЕВ. Мне рынков хватает.
АНАСТАСИЯ. Я не о том, китайцы самый древний народ на земле. Есть одна красивая китайская легенда об однокрылой птице Бии.
ВЫХУХОЛЕВ. Я-то еще здесь при чем?
АНАСТАСИЯ. Так вот, Гриша, чтобы этой птице полететь, а ведь она птица, ей летать надо, она должна была найти свою вторую половину, чтобы было два крыла. Но птица слепа.
ВЫХУХОЛЕВ. Бедные птички.
АНАСТАСИЯ. И только раз в сто лет она могла видеть. И всего лишь за один день ей нужно было отыскать в огромном мире свою половину. Или еще на сто лет слепота и неподвижность.
ВЫХУХОЛЕВ. Фу ты… Ну?
АНАСТАСИЯ. Может быть, Гриша, мы и живем-то как эти птицы в слепоте и в бездействии. А нам ведь тоже счастья необходимо, чтобы полететь, чтобы испытать… Хоть один день в сто лет прожить так, как нужно. Наверное…