И снова я играю в компромисс,
опять колдуют призрачные тени,
и снова уплывает главный приз,
разбитый о размытость и сомненья.

И безнадежность, возведя в квадрат,
в котором сторона равна утрате,
по чьей-то воле сотый раз подряд
ряжусь, ряжусь в чужое чье-то платье…

А платье жмет, и жест — пустой декор,
в завязках и крючках завязли годы…
Пусть мир — театр, пусть каждый в нем — актер,
но так обидны съемки в эпизоде.

Сколько раз, разбившись на осколки, Приходилось склеивать себя. Мысли, чувства, только мало толку, С каждым разом я уже не я. И глаза меняют выражение. И остановившись, набегу, Выбирать другое направление, Вновь сказать себе .я все смогу! Только почему-то все больнее, Каждый вбитый гвоздь в душе горит. Кто сказал, что делаюсь сильнее? Просто защищаюсь от обид… Вам известен только мнимый холод… Чтобы сердца жар не растерять… Вновь упал на наковальню молот, Но я научилась выживать. Научилась с горькою улыбкой, Зная правду, молча слушать ложь. Уходить без права на ошибку, Дважды миг один не проживешь. И когда однажды темной ночью, Упаду, разбившись, набегу. Я, опять собравшись, знаю точно, Не сильна, но выжить я смогу…

Меняю маски и меняю грим. Прожектор бьёт, детали обнажая. Под настоящим именем моим Меня никто не видел и не знает. Я на престол с улыбкой восхожу Хоть иногда кричать хочу от боли. И до утра у зеркала сижу, Отдав себя неумолимой роли… Я никому на свете не судья, Но честным быть позволено паяцам. Любой из вас под маской, как и я, Но вы боитесь в этом признаваться. Мелькают дни, как птицы в колесе. На ваши души тоже грим наложен. И каждый хочет быть таким, как все, И быть на всех при этом непохожим. Тень декораций не меняет суть. Себя во мне вы все должны увидеть. Я правду говорю, чтоб обмануть, И притворяюсь, чтобы не обидеть. Быть на виду — вот плата за успех. Падение — цена за откровенье. А в зеркале слезами стынет смех, Но маску снять нельзя ни на мгновенье…