Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Всевышний всегда прав… Так говорят все… Так говорю я… Эта истина истин…
И с этим надо смириться… Только с одним уточнением… Да, он всегда… Всегда и во всем… Но не более чем… Море, весна… Небо, деревья… Травы, дожди… Муравьи, черепахи…
И снег за окном… Не более

Солнце в глазах
ребенка находит
дом

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
У одного — дом. У другого — деньги. У третьего — власть. У четвертого — жизнь… А счастья нет! Потому что у счастья… Нет никого… Из них.

Травы становятся
эхом, когда
молча кричит
человек

«Любят руками» —
говорила она,
но мне было двадцать,
и я ее не понимал

Сжимаясь до точки,
птица становится
выстрелом

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Этот мир одинок… Как нищий на дне вселенной…
У него ничего… Нет! Ни отца, ни матери… Ни дома,
ни близких… Ни гроша, ни крошки… Сиротой не-
прикаянной… Бредет он устало по душам… Устало
роняя… Слезы.

Черепашья улыбка —
остановленный крик
воды

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Отчего ты так хочешь жить? Ведь давно уже зна-
ешь, что эти игры для несмышленышей… Для тех,
кто пришел вчера… Это небо для мертвых… Убитых
еще до рождения… Всплеском холодных трав…
Всплеском холодных… Всплеском… Эта боль для ут-
ративших боль… И ставших скалой, над которой…
Одинокие чайки рисуют уставший воздух… Так
отчего ты так хочешь жить… Человеческий червь…
Надежды?

Обнимая озеро,
легко совершаю
нежность

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Когда смеркаются души, а чаша сознания переполняется мертвыми числами… Когда хочется жить,
но не знаешь — как. Когда хочешь сказать, но не знаешь — чем… Наступает время рождения… И тогда приходит Озирус… Он становится с теми, кто Видел, и они, улыбнувшись сухими глазами, исчезают в его окружности. От них остаются фигуры, подобные тем, кто не Видел. И фигуры продолжают быть, пересекаясь с другими фигурами… Влюбляются, женятся, строят дома, умирают… Фигурам неведомо сло-
во «Озирус»… И им легко оставаться… Здесь.

В дали саламандра —
я держу её ветром за хвост…
А внутри разгорается пламя

Об Антологии русского верлибра, 1991 год, изд. Прометей, Москва.
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
Известно, что из груши нельзя сотворить яблоко, а детеныш вороны не может быть ласточкой. Известно также (по крайней мере профессионалам), что верлибр не «переписывается» каноническим стихом, каким бы мастерством ни обладал переводчик, а, в свою очередь, ни один канонический текст не превращается в свободный путем снятия рифм и нарушения размера. Следовательно, искусство либрического и техника канонического стихосло…
… показать весь текст …

Я
вижу,
как маленький
теплый кувшин
наполняет пространство
любовью

Это было красиво —
золотистое облако
зацепилось за дерево,
под которым на флейте
играл одинокий
мальчик

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Люди уходят… Как ветер, как дождь, как снег… Люди просто уходят, но… От них остаются… Совершенно пустые места… И они… Эти совершенно пустые места…
Продолжают жить своей собственной
жизнью… Любить, расставаться, помнить… Смеяться, грустить, возвращаться… И печалиться о мура-
вьях… За долгие годы человеческого бытия… За целые тысячелетия… За вечность, что слева, и вечность, что справа… Их скопилось так много… Этих
пустующих мест… Что они все больше и больше вытесняют нас в глубь пространства… Уменьшая тем самым… Жизнь.

Сухая листва
разносит по свету
душу осенней
женщины

Карену Джангирову,
Маэстро русского верлибра
от ученицы Светланы Ле…

Последние листья
холодным прибоем
легли у постели
Осеннего Волка
Целуются с морем
упавшие горы
Неба

2022

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Одна минута на протяжении долгих лет следует за мной по пятам. Ровно одна минута, потерянная мной когда-то, но я не знаю, когда и где. Возможно
однажды проснулся раньше, возможно позже заснул, а может задержался с ответом женщине (Той, что пришла, как ветер, и ушла, как ветер… И, значит, была — единственной). Всего лишь на одну минуту… И теперь, мне ее не хватает. Где бы я ни был, на какой бы чужбине ни жил… Мне всегда ее не хва-
тает. Ровно одной минуты… Чтобы заполнить щель, между собой и временем… В которую падает мир.

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
А по ночам… Конечно — келья. Но тот, кто однажды окажется в ее обители… Когда луна в апогее, а тело в зените… Где женщина Же — дива, монашка,
святое исчадье порока… Превращается в смерч, оседлав мужчину… Освобождая его осажденное пеплом сознание, оставляя там только лес… Дикий, тре-
пещущий, девственно-хищный лес… Ибо все остальное лишнее… Ибо она ведьмея.
Но этим счастливо-несчастным уже никогда не вернуться в прежнее…
И никогда не возжелать иную.
Ибо тот, кто однажды познал эту сладость Отсутствия… Не сможет жить
с теми… Кто считает вечность…
По дням.