Постпраздничный синдром больше прозаичен, чем поэтичен.
Придание столу обыденного и прежнего лица посуде —
это сюжет для ужастика.

Хрен с тобой, что разлюбил.
Жаль ботинки стерлися.
Ты б на новы откатил.
Чё я зря приперлася.

Буди дай — меня ты знашь.
Ведь не отступлюся.
Дык, давай уж баш на баш.
Тады откачуся.

Ах, негодник, угрожашь.
Обзывашь подстилкой.
А кады тащил в гараж.
Тады я была милкой.
… показать весь текст …

Чо-то ноне милая смотрит как-то искоса,
Аль моя лебёдушка ночкой-то не выспалась,
Не могла уйти совсем али ты с «Жемчужины»,
Милка, думай о давленьи, экий раж-то нужен ли?
Ты давай-ко с этим делом узелок завязывай,
Ведь, «Жемчужина"-колдунья, страсть кака заразная.
Раз зашёл — навек остался, пить и есть перестаёшь,
Жир, однако, растеряешь, пока цитаты выдаёшь.

Утренний морозец,
Солнышко в окне,
Но, к чему колодец,
Видела во сне,
Глубина большая,
Но вода чиста,
Что он означает,
Тишь, иль маята?
Сонник сообщает,
Если бы с ведром,
Кладезь означает,
Мол, доход рублём.
Хвастунишки карты,
Хитренький валет,
… показать весь текст …

Даже у самых острых ощущений притупляются верхушки.

Если одобрение друзей и критику врагов хорошо перемешать,
получится вполне себе удобоваримый напиток
горько-сладкого привкуса.

Жирного, солёного врач велел не есть,
На безуглеводную на диету сесть,
Стульчик у диеты той худенький совсем,
Не вмещает попу-месяц хлеб не ем,
Исключила шаньги и баранки тож,
Замуж расхотела, а было невтерпёж.
Глазки потеряли лучезарный свет,
Грудка пообвисла и потенций нет,
Всё, решила, брошу-снова жрать начну,
Бутер с маслом утром, блинчики ко сну,
Цвет лица вернётся, да и Ванька тож,
Русских баб, однако, диетой не доймёшь,
Да и муж едва ли с костлявой хочет жить,
С таким останусь телом-его буду любить.

Желчные и злые самые худые.

Лучший жиросжигатель — это желчь.
Посмотрите вокруг и вам не надо будет никаких доказательств.

На склоне лет остаёшься без друзей не потому, что они ушли в мир иной,
а потому, что ты, наконец, понял — рядом были вовсе не друзья.

Если бы родители понимали, что родили на свет себе подобных,
никаких бы конфликтов «отцов» и «детей» не было.

Сопит народ заслуженный,
Руки их натружены,
От пера уставшие,
В чернильницу скакавшего.
А всего боле голова,
Надо мысль создать сперва,
А потом пером в чернила.,
«Мама Милу мылом мыла».

Чем больше черновиков, тем меньше шансов, что набело будет написано верно. Пока ты отдаёшь силы черновику, на чистописание сил не остаётся.

Ветер в спину потакает, встречный ветер закаляет.

Нарисовалась, вот ведь, посмотрите,
Скоро шестьдесят годков — учтите,
Стою под фонарём и жду свиданья,
Да прискала первая, прям ланью.
Волосы по шапкой взмокли разом,
А жених накрылся медным тазом,
Через ноль часы минут пятнадцать,
То ли уж гопак, для смеху, сбацать,

Над собой, конечно, старой дурою,
Что поделать — с верною натурой,
Не отказать, не опоздать и не обидеть,
Ой, ой, бежит — ну, это надо видеть,
Волосы под шапкой взмокли разом,
… показать весь текст …

Никогда не говори «у меня не получилось», говори «надо же какой интересный вариант».

С завидным постоянством я меняюсь,
Но это не измена — извиняюсь,
И это бы не то, что мненья нет,
В преображении портрета весь секрет.
Сержусь, но искренне — надуты губки,
В глаза плюющему показываю зубки,
Явно наглеющий получит сдачу в лоб,
Пусть образов таких боится жлоб.
Но это вынужденно, Боже правый,
Поверьте, честностью снискала славу,
И добротой на доброту, теплом в ответ,
Таков, по-модному сказать, менталитет.

Кто-то рисует свой портрет всю жизнь, убирая-добавляя штрихи.
А кто-то набросает образ враз и не сотрёшь.

Всё в человеке строго по местам и это важно знать,
У кого по полочкам, а у кого по зонам:
Вот, например, женщина — дано ей сооблазнять,
Что до мужчин, так им быть сооблазнённым.

Размер глаз не влияет на широту восприятия мира