— Я убил человека.
— Если Вы точно понимаете, что Вы делаете, оно получается. Просто не хватает системности или информации, где эту системность взять. Вам нужно оружие?
— Только топор. Это по Достоевскому. Раскольников убил старуху, а топор будет символом моей книги.
— Я Вам принесу электро-топор.
— А такие разве бывают?
— У нас все бывает, как в Греции! Мы сделаем перфоманс, Вы будете убивать старух. Это будет лучшая в мире инсталляция.
— А зачем? Я же просто писатель.
— Нет, Вы вообще деятель искусств.
— А ни одна старуха не пострадает?
— Конечно пострадают и мы с Вами попадем в криминальные хроники и войдем в историю как лучшие в мире провокаторы!
— Ааааааа!
— Ыыыыыыы!

Не знаю я, где верх — где низ,
Да, я, да, я — постмодернист!
Всех щелкать в нос — вот мой девиз!
Наксерил тыщу Монна Лиз,
Купить слона — вот мой каприз.
Все говорят — ксерь Монна Лиз,
А ты купи слона — таков каприз!
Мне нравится мой эпикриз,
Да, я, да, я — антагонист!
Во мне есть архетип ребенка и шута,
Но в зеркале я — сволота,
Купи слона, купи слона,
Тра-та, та та, тра-та, та та.
Все говорят — купи слона,
… показать весь текст …

Не знаю я, где верх — где низ,
Да, я, да, я — постмодернист!
Во мне есть архетип ребенка и шута,
Но в зеркале я — сволота.
И у меня одна мечта,
Всем доказать, что у меня нет хвоста.

— Я убил человека.
— И у Вас все получилось? А продайте мне права на экранизацию?
— А я еще не дописал, это первая строчка романа, подражание Раскольникову, как Достоевский.
— Я Вам помогу дописать, если мы снимем по Вашей книге сериал. Вы будете ходить по ночным клубам и искать женщин.
— Да я же Вам сказал, что это философский роман, концепция «Тварь я дрожащая или право имею».
— Нет, Вы будите у нас тварью танцующей! Мы сделаем из Вас маньяка! Получатся отличные роман и сериал.
— Ааааааааа!
— Ыыыыыыы!

— Я убил инопланетянина.
— А почему не человека?
— А их все и так убивают, и к тому же это запрещено законом.
— А инопланетяне что сказали?
— А они посмеялись и заявили, что их просто так не убьешь!
— И какие у тебя дальше планы?
— Буду писать роман — подражание Достоевскому, Раскольникову. Первая строчка романа будет: Я убил человека.
— А почему не инопланетянина?
— А инопланетян еще поискать надо.
— А ты поищи.
И я пошел искать инопланетянина.
— Только сначала межгалактическое законодательство изучи, чтобы не попасть впросак! — крикнул мне вдогонку редактор.

— Я убил человека.
— Зачем?
— Да ладно, это была разрядка напряжения.
— Заняться что ли, не чем?
— Да я писатель. Это я после прочтения «Преступления и наказания» написал первую строчку романа: Я убил человека.
— Ааааа! Вот как ты сублимируешь! Фрустрированный, что ли?
— Да ладно, я работаю в порно.
— Ты что, женщин удовлетворяешь?
— Да нет, в литературном порно.
— Ааааааа! Далеко пойдешь!
— Ыыыыыыыыыыыы!

— Я убил человека.
— Меня трясло после этой Вашей строчки. Главное — реалистично и страшно! — восхитился редактор.
— Ой, Вы знаете, я, наверное, поспешил. Это идея Достоевского, плагиат, по Раскольникову.
— Как? Это должен быть Ваш личный жизненный опыт. Вы разве не скрываетесь от милиции?
— Нет, я только писатель.
— Но если у Вас нет личного жизненного опыта, молодой человек, писатель из Вас не получится! А я-то думал. Вы меня разочаровали! — огорчился редактор.
— Значит Вас не устраивает, что я не на самом деле убил человека? — засмеялся я.
— Молодой человек, литература — вещь сложная. Вот будете постарше, все поймете! — сказал редактор и отказался со мной сотрудничать.

— Я убил человека.
— Что?
— А если нет таланта? Получится?
— А у Вас что, талант убивать?
— Писательского таланта у меня нет, наверно.
— А талант убивать есть?
— А я никого не убивал. Это я по Достоевскому, как Раскольников, свой роман начал писать.
— Ааааааа! Ну писательский талант — дело наживное. Главное — что Вы никого не убили.
— А как роман написать?
— А у нас литературные консультации платные.
И я пошел зарабатывать деньги, чтобы получить советы, как писать роман.

— Я убил человека.
— А будет ли Ваш путь эффективнее, полезнее, приятнее, если у Вас будет команда поддержки?
— Конечно. Я напишу лучший в мире роман, подражание Достоевскому. Как Раскольников.
— Какой роман? Мы обойдем все ночные клубы Москвы и перезнакомимся со всеми девушками!
— Зачем?
— А кто написал «Я убил человека»?
— Я.
— Ну вот мы тебе и организуем продолжение романа.
— Аааааа! А что, только в этом направлении можно. Я хотел философский роман написать.
— А человека ты не хотел убить? Аааааа? Пойдем искать девушек, а там видно будет.
— Странная у Вас компания. Ну ладно, пойдем знакомиться.
И мы так и не дописали первую строчку моего великого романа, зато заполнили всю записную книжку телефонами девушек. Получился роман из телефонов.

Когда любовь — игра,
В любви нет смысла,
Как в любой игре.
Над миром пустота нависла,
Им правят шулера,
И где б ты ни был — ты в кабаре.
Тебя пронизал черный интерес.
Во всем, что выше и во всем, что ниже,
Во всем — регресс, регресс, регресс.

Чем больше наполняешь душу,
Тем больше недостаточность в душе.
И то, что свыше, и то, что снизу,
Везде, во всем одни клише.

— Я убил инопланетянина.
— А что, старушка процентщица была инопланетянкой?
— А может быть, мы все инопланетяне? Нас выкинули сюда и сказали — живите, как хотите!
— А ты был на Марсе?
— Еще нет.
— Тебя теперь туда не пригласят, раз ты инопланетянина убил!
— Законодательством не предусмотрено, что нельзя убивать инопланетян.
— А был бы ты на Марсе, тебя бы посадили.
— Хорошо, что я не на Марсе.
— Да, тебе повезло!
— Да я шучу, это идея Достоевского: я убил человека.
— Аааааа! Ну тебе повезло, что не инопланетянина, а то бы марсиане тебе показали!

— Я убил человека.
— Ну качество и эффективность работы редактора зависят от умения сформулировать задачу.
— Это концепция «Тварь я дрожащая или право имею» Раскольникова Достоевского.
— Ааааа! Плагиат в работу не берем!
— А роман о ночных клубах можно написать?
— А что Вы там забыли?
— А я, видите ли, прохожу инициацию.
— Ааааа! Вы девственник и Вам не дают?
— Ну да.
— А Вам не кажется, что это имеет прямое отношение к Вашей первой строчке «Я убил человека».
— А при чем здесь это?
— А при том, что Вы попали на следственный эксперимент и Вас провоцируют знакомиться с девушками и Вам только кажется, что Вы пишите роман про ночные клубы, а на самом деле Вы маньяк!
— Как?
— Да, я не только редактор, я еще и юрист.
… показать весь текст …

— Я убил человека.
— А так вопрос ставится?
— Да, это подражание Раскольникову, я хочу написать роман, лучше, чем Достоевский.
— Нет, молодой человек, вопрос не так ставится. Надо написать «план романа», а не первую строчку.
— Первый шаг — половина пути!
— Ха-ха-ха! Молодой человек! Вы никогда не напишите роман без плана.
И редактор оказался прав. Свою первую строчку я так и не дописал.

— Я убил человека.
— И что, хочешь замести следы?
— Нет, это я по Достоевскому, концепция «Тварь я дрожащая или право имею» Раскольникова.
— Ты правильно сделал, что обратился к редактору. Мы заметем следы, сделаем вид, что это фантастический роман.
— Так это и есть философский роман, его первая строчка, никого я не убивал.
— А это еще надо доказать! Вот если напишем с тобой качественную прозу, будет алиби!
— А Вы что, цену себе набиваете? А сколько стоят услуги редактора?
— Дешевле, чем услуги юриста, если тебя обвинят в убийстве!
— Аааааааа!
— Ыыыыыыыы!

Начало всех начал — бездумное начало.
О, вытащи! О, вытащи, божок, свое ты жало!
Ты не высасывай из пальца этот мир,
В нем нет костей, есть только жир.

— Я убил человека.
— А ты уже срок отсидел?
— А это первая строчка моего будущего романа, подражание Раскольникову Достоевского.
— Нет! Писатели никогда не пишут о том, что они сами не прожили! Убивец ты! Человека убил!
— А ты что, не читал Достоевского?
— Никогда не читаю прозу, я редактор стихов!
— Ааааааа! Ну да, стихи пишут о том, что сами прожили, я согласен!
— Я убил человека!
Я духовный калека!
Мучаюсь я полвека!
Я вину искуплю,
Воскрешу человека! — во как надо писать.
— Нет, я не стихоплет, я хочу написать философский роман, как у Достоевского, чтобы стать классиком, а стишки пишут все, стишков миллионы.
И я пошел искать редактора прозы.

— Я убил человека.
— А как ты это сделал?
— Взял идею у Достоевского.
— Достоевский соучастник? Значит это групповое преступление?
— Нет, Достоевский идейный вдохновитель.
— Ну значит он соучастник, значит он тоже срок получит.
— Да это же роман «Преступление и наказание», это Раскольников старуху убил.
— Раскольников убил старуху, а Вы с Достоевским — человека?
— Да, и Раскольников убил человека и я убил человека, а автор идеи — Достоевский.
— А Достоевский наводчик?
— Да, он навел меня на идею…
… показать весь текст …

— Я убил человека.
— Да, это действительно стоящая вещь! Это потрясет по-настоящему читателя! А как ты это сделал?
— Прочитал «Преступление и наказание» Достоевского и меня осенило!
— А как ты человека убил?
— А это Раскольников.
— Твоя фамилия — Раскольников?
— Это у Достоевского такой герой.
— А кто такой Достоевский?
— Великий русский писатель.
— А как ты человека убил?
— Я великий русский писатель.
— Ты великий русский писатель и ты человека убил?
— Нет, я как Достоевский!
— Достоевский человека убил?
… показать весь текст …

— Я убил человека.
— А слабо написать о встрече с инопланетянином?
— Не дай бог, что теперь делать, как Землю спасти? Я убил человека, а он оказался инопланетянином!
— Опять ты про «я убил человека»? Тебя заело на этой строчке? — возмутился редактор. — Ты еще опять про «Девушка, а можно с Вами познакомиться?» напиши. — засмеялся он.
— Я убил инопланетянина!
— Опять ты «я убил» — тебя что, заело? — удивился редактор.
— Инопланетянин убил человека!
— Тебя, что, переклинило на «убил»?
— Девушка, а можно с Вами познакомиться? — А я инопланетянка!
— Ну я же говорю, тебя клинит на «убил» и «познакомиться», а про инопланетян ты писать не умеешь, — сказал редактор.
И я отложил написание романа до лучших времен.