наш народ бывалый
знает что почём
он поэтов слушать
ходит с кирпичом

окрыляет этот
странный поворот
всё что написала
не ушло в народ

меня свекровь прижала к лавке,
когда взяла я щей добавку.

дуся чтоб не лайкать
собственный коммЕнт
надо розы нюхать
а не клей момент

отливала акве
минерале я
пьяного супруга
анатолия

Не смотри на меня, часовой,
Не чеши озадаченно плешь…
Я давненько чужой головой
Пробиваю для выхода брешь.

Когда придёт пора оставить мир
И из тоннеля выпасть в небосвод,
Тогда и закачу горою пир…
Ну, а пока — чаёк и бутерброд.

дал Антон заданье
золотой рыбёшке, —
мол, себя изжарь ты,
и пошёл за ложкой.

позабыв про совесть
наплевав на честь
прихожу сюда я
чтоб своё прочесть

плагиатит дженни
плагиатит майк
получить чтоб грустный
единичный лайк

упорхнули чувства,
словно птички с ёлки,
убираю фото,
где вдвоём мы,
с полки.

В момент суровых испытаний,
(Читать сезонных обострений)
Иду на кухню как титаник,
Чтоб утопить беду в варенье.

не могу поверить
уж шестнадцать лет
что к стихосложенью
дара во мне нет
**************
не могу поверить
доктор говорит
отвечаю верьте
кабинет горит
***************
не могу поверить
выбрали меня
славные соседи
идиоткой дня
… показать весь текст …

Кресты… разбойники… кресты…
Всё как на сцене пред толпою…
Но где овации, цветы,
Где восхищение игрою?
Кресты… разбойники… кресты…
Кто автор этой странной пьесы?
Взаправду ль жалятся шипы?
Постойте, кто-то рвёт завесу,
Но для чего, ведь был финал,
И Тот, Кто в краске спелой вишни,
Уже и смерть Свою сыграл,
И мы почти из зала вышли…
Ах, да,-актёрский ритуал, —
На сцену выбегать под крики…
… показать весь текст …

по веленью щуки
ехала в кино
на кровати ася
в синем кимоно

постирал мне дхоби*
шерстяной блузон
и теперь до полу
растянулся он

*мужчина-прачка в Индии

прочла я доктору стишок,
чтоб испытал культурный шок,
теперь хожу я по палате
в колготках, в простеньком халате.

я слова пинаю
как футбольный мяч
люди в личку пишут
света не свинячь

на лицо ужасна
и внутри я жесть
не фиг с этой правдой
было ко мне лезть

сегодня непослушны ноги,
я выпил литр самогона…
передо мной аж три дороги,
все три, — на потолке вагона.