мой монолог о том что можно
прожить без жизни половой
в конце всегда переключался
на вой

пойми на пенсию выходят
как из вагона на перрон
заброшенного полустанка
а поезд уезжает вдаль

обнимал и клялся
будто б робин гуд
разве разберёшься
в темноте в стогу т

и что б тебе ни говорили
апостолы при входе в рай
просись помощником на кухню
и требуй нары у окна

Только Англия может себе позволить выйти из Евро два раза на неделе.

итак я жил тогда в одессе
и помню точно что вставал
когда в пивную некий костя
воняя рыбой заходил

Стихи сегодня пишут все,
и каждый — в горле ком! -
как он по утренней росе
прошёлся босиком.

в валенке подшитом
есть двойное дно
всё совсем не просто
в простоквашино

Бывает, не ждёшь от человека ничего хорошего, а он тебе вдруг яблоко незаметно на стол положит. Ты улыбнёшься, съешь яблоко, но всё равно от этого человека ничего хорошего не ждёшь. А он тебе потом цветы ни с того ни с сего принесёт. Ты радуешься, ставишь цветы в вазу, и неделю смотришь на них, но по-прежнему от него не ждёшь ничего хорошего вообще. А он продолжает быть внимательным, ухаживает за тобой. Потом домой приводит, заботится, любит тебя. Растит вместе с тобой ребёнка. А ты живёшь счастливо, благодаришь небеса за такую жизнь, но всё равно не ждёшь от него ничего хорошего.

Всякий шум и всякий ропот,
недовольства всплеск любой
излечим, как учит опыт,
страхом, пивом и халвой.

«Когда я была двадцатилетней девушкой, я постоянно думала о любви, а теперь я просто думаю»

мне доктор удаляет руки
и говорит мне не жалей
не бойся вырастут другие
и не из жопы может быть

Бог в игре с людьми так несерьёзен,
а порой и на руку нечист,
что похоже — не религиозен,
а возможно — даже атеист.

Главное — пережить лето. Наступит осень — ух, заживем! До зимы, считай, рукой подать. А где зима, там и весна. Дожил до весны — все, суши весла, лето на подходе!

С годами нрав мой изменился,
я разлюбил пустой трезвон,
я всем учтиво поклонился
и отовсюду вышел вон.

Ялтинская легенда
В Ялте на переговорах Сталина, Черчилля и Рузвельта, прямо во время беседы, Рузвельт написал что-то на клочке бумаги и передал Черчиллю. Тот прочитал, сжег в пепельнице, нацарапал ответ и передал Рузвельту. Он прочитал, смял и тоже бросил в пепельницу, стоявшую рядом. Он не курил, поэтому бумажка осталась целой.
Как только Высокие Стороны вышли из-за стола, охрана схватила этот смятый листок. Там было написано почерком Черчилля :" Старый Орел не вылетит из гнезда!"
Ясное дело …
… показать весь текст …

хвастаясь трофеем
бросил предо мной
мышь беспроводную
кот беспроводной

Искусство всегда требует жертв, только настоящее — от артистов, а бездарное — от зрителей.

Во мне ещё мерцает Божья искра
и крепок ум, как мышцы у гимнаста,
я всё соображаю очень быстро,
но только, к сожалению, — не часто.

мы побывали в разных странах
нас провожали хорошо
давали денег шоб не видеть
ишшо