Никакая домашняя работа не тяжела. Тяжело только начать. Сидишь на диване, маешься неизбежным, а встать не в силах. Надо себя обмануть! Встать, будто на кухню за вкусняшкой, и ррраз — схватила швабру и пол вымыла! Опомнилась — а уже всё, дело сделано!

Бродят по земле осенние дожди.
Просительно и жалко лижут стёкла
И шепчут в темноте, что всё уже промокло.
Просятся в тепло осенние дожди.
Пятна фонарей дрожат в моём окне,
И тени старых лип расплёскивают лужи.
Как мне поверить в то,
Что ты уже не нужен,
Совсем,
Совсем,
Совсем,
Совсем не нужен мне?
Бродят по земле осенние дожди…

В далёкой юности был в нашей компании парниша — красивый, аж жуть. А поскольку был он постарше, то страсть как любил нас, девчонок, поучать: «Главное, как выйдете замуж — не обабиться! Обруч там крутите, диеты соблюдайте, но чтобы форму держали!» Прошло энное количество лет. Встречаю я его как-то. С очень милой женой. И жена его… Ну, обруч точно не крутит — не пролезет. А Серега… С каким обожанием он на свою ненаглядную смотрит — душа радуется! Да… Не знал он в юности, что влюбленный взгляд стройнит почище всех обручей и диет.

Сначала стремишься обогнать время, потом от него сбежать… А потом перестаешь с ним соревноваться и просто живешь.

Если представить себе все возможные варианты течения нашей жизни, поймешь, что каждый из нас — просто везунчик!

У тебя железные нервы, ты всегда знаешь, как поступить, тебе ничего не стоит круто поменять свою жизнь, тебе нечего терять, ты не боишься лишиться последних иллюзий, ты вообще ничего не боишься? Тогда давай, клади всё на кон ради самой горькой правды. Ты ведь точно знаешь, что с ней потом делать.

У былых успехов тормозной путь короток. Далеко не уедешь.

Легче всего простить человека, до которого тебе никакого дела нет. Уже. Да только прощение это никому не нужно.

Хочешь почувствовать себя героем «Санта-Барбары» — подслушай сплетни о себе.

По мне, так уж лучше пусть шеф будет грозный,
Чем тот, что болтает весь день без умолку.
Опять про себя я молю его слёзно:
«Ну дайте же мне поработать-то, ёлки!..»

Дурак — это от рождения. Придурок — это от воспитания. Дурачок — это от хитрости.

Он говорит со мною молча,
мой Петербург,
и, чтоб не одолела порча,
рисует круг.
Он маг, он лекарь, заклинатель:
«Живи, живи…»
И я живу — и объясняюсь
ему в любви.

Терпение не входит в список моих достоинств. Поэтому у моего тормозящего ноутбука всегда такое испуганное выражение лица.

уж сколько раз твердили миру
молчи коль можно промолчать
но не могу ж я только кушать
и спать

Да где же утро мудренее,
когда встаешь квашня квашнёй?
А то ли дело: спать ложишься —
бодра и мыслей громадьё.

«За ушко да на солнышко» — так и рвемся разглядеть недостатки, а нет чтоб достоинства попытаться увидеть с таким же рвением.

Если родители со страхом ждут начала учебного года — может, все-таки что-то не так с этой системой образования?

Иногда кажется, что я живу так, будто на смертном одре собираюсь гордо подвести итог: я сделала столько-то раз уборку, износила столько-то нарядов, съела столько-то тонн вкусняшек, сварила столько-то цистерн борща… Что-то тут не так. Нет, я делаю, наверное, что-то важное и нужное, но это такой мизер в сравнении с огромной массой мелочей, которой наполнена почти вся жизнь!

Есть такая штука — рисование картин по цифиркам. И рисовать не умеешь — а картинка все равно получится. Вот так и в жизни. Живет человек «по цифиркам», то бишь по правилам, — вроде жизнь в целом и неплохая выходит, но какая-то… не твоя.

Я жду осенней утонченности
Палитры, запахов и снов.
Пусть никакой определенности,
А лишь улыбка заблуждённости
На стрелках лгущих мне часов.

И никакого в том значения,
Что эта осень не нова,
Поскольку есть в ней утешение,
Души неясное волнение
И ощущение божества.