Ну, а теперь давай поговорим о том, как я однажды был любим и танцевал на лезвии ножа, чтоб рядом быть, но не принадлежать. Какую джигу я тогда плясал, какие нам являлись чудеса, я ангел твой, амур и херувим, упрямо оставался не твоим. А демиург снимал свое кино, я воду нашу превращал в вино, я воскрешал и поднимал с одра, и вот весной закончилась игра. Меня распяли смыслу вопреки, по мановенью царственной руки, я насмотрелся плясок и чудес, и вот тогда, как водится, воскрес. И оказалось вдруг — хвала Ему — что город мой не уходил во тьму, что нет во мне божественных начал, что можно петь, когда привык молчать. Нельзя просить о том, чего не ждешь. Не быть собой — единственная ложь, идти туда, где нет твоей земли, и смысла нет, и мама не велит.

Свежо предание, да верится с трудом, но я не тот, и сказка не о том.

Я говорю:
полегче на поворотах,
чтоб ни в делах, ни в мыслях не заносило.
Войны приходят —
/ к радости патриотов /
«ветхозаветно» травят «на силу — силу».
Чтоб затрещали кости… хребты… суставы.
Время «благих намерений» / двусторонних /
Те и другие в общем и целом — правы.
Но в результате — тех и других хоронят.
…
Значит, какой-то сбой в этой милой схеме.
Сказано мудрыми:
…мол, «по плодам судите "
… показать весь текст …

для тебя святое вынес из души,
Настолько — самому она теперь чужая…
Возможно, Бог за это наказать решил.
А Он наказывает, разума лишая.

Вот и заставил верить в то, что плеть любви
Перешибет когда-то равнодушный обух…
Но ты в двухместном, за окном весенний вид…
Я — в одиночке с вечным видом на сугробы.

Я думал, что моя любовь так горяча —
Твои сомнения не могут не растаять.
Но вот капелью с их дамоклова меча
Вдолбилась в голову мне истина простая.
… показать весь текст …

Возвращаешься к часу, в коридоре темно и тихо… Циферблат цвета кофе, если в нём размешать коньяк. Сколько раз я себе: «не касайся руками лиха», только как не касаться, если лихо глядит вот так? Голубыми глазами, наивно, почти по-детски: «Вам открыто, войдите» — я делаю шаг, вхожу. Ночь срывает пиджак, расставляя на коже метки, откровения знаков /когда-нибудь их прочту/. Дух стремится к душе, утоляя попутно жажду, этим вечным и лучшим — влеченьем друг к другу тел…

Ночь затихнет в часах /уронивший все стрелы лучник/. Спи, уставшее лихо, пока твой избранник цел.

Политика, увы, не стоит слов…
и чувств она тем более не стоит.
Ведь всё, что есть во мне сейчас живое
имеющее смысл —
твоя Любовь.
А прочее — досадный перекос —
попущенный Всевышним сбой в программе:
возможность наступить на те же грабли
тому, кто сам себя не перерос.
Из жизни в жизнь
…ввергая душу в ад глобальных постановочных истерик.
Весь мир по Станиславскому «не верит»
бездарности кликуш, срываясь в мат,
но всё-таки идёт, как на убой —
… показать весь текст …

Ты говоришь: «Сойди…» —
… я схожу снегами…
вешними соками… паводком талых вод.
Если порядок слов поменять местами —
всё происходит точно «наоборот».
Я говорю «сойди» —
…ты исходишь негой
в жаркое лоно влажных шальных ночей.
Лишь бы зиме до марта хватило снега —
плавить его телами, как воск свечей.
…
Ты присягаешь девочке с тонкой кожей.
Я иступлённо мальчика пью с колен.
В этом приливе жажды мы так похожи.
… показать весь текст …

Под утро город причудлив, как сон Дали. Дома плывут, как темные корабли, фонари мерцают из-под земли, вырастают в ряд, поднимаются выше крыш и горят, горят. Мы идем сквозь лучи цветные, внутри изогнутого стекла. Ты забираешь то, что я тебе отдала, такие у нас дела, а по сути, нас соединяет с изнанки бессонный час. И так прошивает накрепко — весенним воздухом, в ровный шов ложится все, и нам становится хорошо, и город нам подошел, и сплелись пути. Ты знаешь каждую улочку — так веди. А я буду тебя держаться и говорить. О том, как теперь уже не порвется нить, о том, как внутри звенит, если так смотреть, о том, как ты побеждаешь любую смерть. У нас не было рек иных, кроме времени и вина, мы погружались в них и всегда достигали дна, они были желанны так, как желанна жизнь.

Мы идем. Нам светят звезды и этажи.

Тают белые замки. Звенит хрусталь…
Отвыкаю с трудом от холода.
Вереницей рек ускользают вдаль
Белоснежные сказки города.

Чашка кофе на Невском, в пустом кафе,
Плюс один… Не хватает с-нежности…
Бриллиантом меркнет зима в руке,
Растеряв обещанья верности.

На стекле напишу: «До свиданья. Кай.»
Отпускаю Твоё Высочество…
Снегопадом тихо скажи: «Прощай,
Моё белое одиночество».
… показать весь текст …

Она, как лаком, болью красит ногти.
Спина чужая — шрам в моей груди.

Измажь такую перьями и дегтем — и все равно, как ангел, полетит. Из-за таких наш брат немеет сходу — и нет иного выхода ему: в забвение, как тот Герасим в воду, швыряет самых преданных муму. Из-за таких соломенные вдовы на сене подвывают с видом сук. Ей выдрать очи черные готовы за то, что, словно бельма на глазу, они теперь всегда у мужика — и нет средства от настолько сильных порч.
Она ведь Супер девушка — такая не вяжетс…
… показать весь текст …

В золоте след латуни, вереск таит бурьян… Слово сильнее пули, если стрелявший пьян. В травах рассыпан бисер, алый, под цвет зари. Кто-то в небесной выси сонно сказал:" Смотри — в золоте след латуни, травы таят бурьян… Где-то, за час до бури, был он лишь Ею пьян… Был изумрудным соком выкрашен платья шлейф, выдох летел за вдохом, ветер был сотней флейт…". Это уже не память, прошлое — дымка, вязь… Разве способно ранить то, с чем теряешь связь. Что-то из прошлой жизни — вереск, Прованс, любовь… Переливаясь сонно жемчуг сияет вновь: золото — амальгама, травы таят росу… Ноты забытой гаммы падают в темноту…

Эта боль не отступит, знаю…
И, бакарди сведя к нулю,
Я, конечно же, дочитаю,
Словно книгу, судьбу свою.
Эта повесть стара, как руны,
Как ключи от ворот Петра —
Мы с тобою всего лишь струны,
Те, что рвутся на ноте «ля»…

Мы играли в любовь этой ночью, мы сильно устали
Освещать небосвод этой тусклой бездарной эстрады.
Наше тело нуждается в дозе экстаза и стали
Мы сегодня играем на публику… публика рада.

Папарацци стучат по глазам ослепительной вспышкой.
Сигареты… пусть вредно для связок, но лечат морально.
«Посмотри на нее… ну зачем тебе эта глупышка?
…А вообще, мне плевать. Развлекайся, все будет нормально!»

Ну, а после, в гриммерке продам тебе душу и тело
За один поцелуй, только теплый, без признаков фальши,
А потом новой песней весь зал накалим до предела
И, спускаясь со сцены, придумаем — что будет дальше.
… показать весь текст …

А такой весны у нас не было сотни лет. Из дремучего леса выйти в морской простор, и смотреть в синеву, и лежать на своей земле, за рассветные нити крепко держать восток. То ли змеем узорчатым, солнечным, огневым, то ли птицей причудливой, праздничной, золотой — отпускать его выше моря и синевы, проводить по звенящей радуге над водой. А такой весны у нас не было с тех времен, когда мы отличались отблеском в именах. А теперь у нас имена — молоко и мёд, ароматы трав заповедных, игра вина. Здесь и время течет по-другому, и слог — иной. Никогда не зовут сестрой, но зовут — своей, здесь такая музыка льется — не нужно нот, чтобы стать ее частью и покориться ей. За широкие реки ходила искать огня, за высокие горы водила несущих свет. А теперь ее сила вовек бережет меня. Я смотрю в синеву, лежу в молодой траве. Над тюльпановым деревом воздух дрожит струной, и одна поет, а другая толкует сны…

Человек, который останется здесь со мной, сотни долгих лет дожидался такой весны.

уставшие, в потрепанных шинелях,
стояли мысли на плацу бойцами,
навытяжку, в равнении налево.
я проводил беседу с подлецами —
их материл по маме… в хвост и гриву.
играя желваками, сдвинув брови,
хватал наган из кобуры красиво
и замполитом бегал перед строем…
хрипел надрывно, что нужна победа,
и слабость духа их… меня достала,
что каждый отступивший будет предан
военно-полевому трибуналу…
рассчитывал, что стану им понятен,
но мысли не смогли постичь идею…
… показать весь текст …

Бездна минует тех, кто не ходит в лес — в старый и тёмный домик горбатой ведьмы… Тезис о Фейербахе теряет вес, Гензель и Гретель за пряники платят медью. Ставни расписаны, с ними расписан день: ужин, обед, и за порог ни шагу. Милые дети любят и лён и лень, верить и спать, и не играть в отвагу.

Я заведу тебя в самый дремучий лес — смейся, иди, руку сжимай до боли… Я не исчезну, сбросив плаща шартрез, но не отмечу путь вереницей соли. Крошек, терзаний, страха, сомнений, слов… впрочем, слова — это способ найти дорогу. Грозный сюжет, к сожаленью, уже не нов, сказка — жива, и во тьме говорит о многом. Всё, что над бездной дышит в твоём лесу, даже сорвавшись будет живей живущих. Не отступай, зная что там, внизу, Бог поднимает снова упавших, лучших.

Бездна минует тех, кто не ходит в лес /пряники, маски, ужин, обед по плану/. Тезис о Фейербахе теряет вес — пой, моя Гретель, лесу свою осанну.

Не спасёт ни полынь, ни мята —
Я зашёл без молитвы в лес…
Высока же у мавок плата
За упавший в колодец крест.
Не спасёт ни Перун, ни Веслес —
Ты склонилась в ночи ко мне,
Возле ивы, у старых мельниц,
На заросшей звонцом земле.
Этот лунный бездонный омут
Тянет глубже и глубже, вверх…
Тонут травы и звёзды тонут,
Под русалочий тихий смех.

Ты боль моя теперь, но не любовь… /уже дышу — два века до рассвета/… ты линией судьбы прошла насквозь ладонь мою, как лезвием стилета — безжалостно, спокойно и легко /тебе больней я знаю это, знаю/ ведь кровь моя — лишь алое Шато, и я давно всерьёз не умираю…

Не помню я ни тьмы, ни пустоты — придёт закат, но я проснусь однажды… ты — боль моя, увядшие цветы… я срезал их, но ты была отважной — ты линией судьбы прошла насквозь ладонь мою, как лезвием стилета.

В ударах сердца слышу слово «врозь», но есть ещё два века до рассвета.

«Все, что еще не выбрано — тает вдохом
На ожидающем истины рубеже…
Так в сумасшествии душ родилась эпоха —
Чисто… недосягаемо… неглиже!!!» © …

Это закон Вселенной:
…рождаться в муках —
честно и голо — в святости рваных ран.
Люди сомкнулись.
Сжали друг другу руки,
чревом Эпохи вместе избрав Майдан.
Здесь вызревало долго зерно Свободы —
нежный зародыш счастья,
…чья кровь и плоть
… показать весь текст …

А мир раскроен пополам —
На инь и ян, на чёт и нечет,
На белый день и тёмный вечер,
На смех твой, на мою печаль…
И я неволен выбирать
Себе сюжет для этой роли —
Во встречном ветре мало соли,
Что б новый парус поднимать…
Чтоб выбирать другой финал,
Другое имя, век и рифмы,
Чтоб верный парусник на рифы
Направить, словно на причал.

Везде, во всём твой лунный след —
… показать весь текст …

Партита номер пять звучит в тебе… Не открывай всей правды мне, не надо — я только дождь, что в северном окне, таит в себе виденье снегопада. Я призрак, я иллюзия, строка /такой строкой и жгут и воскрешают/. Живи во мне, ведь я живу, пока слова мои, как музыку, читают… Скрипичная партита номер пять, любовь моя на кончике Montblanca… пока дано обоим нам играть — играй в ночи, и дли своё glissando.