Я с уважением отношусь ко всякого рода отклонениям от здравого смысла: чем смехотворнее ошибки, которые совершает человек в вашем присутствии, тем больше вероятность тогo, что он не предаст, не перехитрит вас.

Джентльмен — это человек, который говорит правду по меньшей мере в тридцати случаях из ста.

Нет слов таких, чтоб выразить сполна,
Что значит мать и что для нас она.

Будь я деревом или животным, жизнь обрела бы для меня смысл. Вернее, проблема смысла исчезла бы вовсе, так как я сделался бы частью этого мира. Я был бы этим миром, которому ныне противостою всем моим сознанием.

В каждой стране пропаганда контролируется государством и представляет собой то, что нравится государству. А что нравится государству, так это ваша готовность совершить убийство, когда вам прикажут.

Для любой волнующей человека проблемы всегда легко найти решение — простое, достижимое и ошибочное.

Благотворительность и патриотизм — главные качества американца, которому нужно что-либо продать.

Демократия — теория, в соответствии с которой два вора украдут меньше, чем один; три — меньше, чем два; четыре — меньше трех, и так до бесконечности.

Нет иной истины, чем горе, иной реальности, кроме страдания.

Болезнь не дает передышки.

Нация, которая боролась за человечество, погибнуть не может!

Что не болит — то не жизнь, что не проходит — то не счастье.

Больше всего нам мешает ускользнуть от судилища то, что мы первые выносим себе приговор.

Всё человечество, собственно, делится на две категории: одни берут в долг, другие дают.

Наш разум пробивается узкой тропой между безднами, которые манят и зовут его.

Бывают мысли, которых не выскажешь вслух, но которые поднимают тебя высоко надо всем, в вольный свежий воздух.

Не надо забывать старого правила: кто хочет, чтобы с ним уважительно обходились другие, тот прежде всего должен уважать себя сам.

Бедность есть мать наших пороков, а так же и величайшие изобретения.

Быть честным — значит делать свое дело.

Спой, светик, не стыдись! Что ежели, сестрица,
При красоте такой и петь ты мастерица, —
Ведь ты б у нас была царь-птица!