Если пейджер вдруг взорвался — значит, жид в нём покопался.

Жалость вызвать зло пыталось,
Как почувствовало крах.
Крайне слабым притворялось,
Прорастая в семенах.

Коль вдруг открытие несподручно, тогда кричат: «Антинаучно!»

Павел Дуров слыл свободным,
О свободах рассуждал.
Стал французам неугодным —
И свободы вдруг продал.

Фоткали, что ели.
Говорили — врали.
Душами пустыми
Блоггеры те стали.

Запад в фашизме точь в грязи купался,
В церкви Антихрист пришёл за штурвал,
Лжеинтеллект уж религией стался —
Только конец для них быстро настал.

Ангел взлетал — и Земля содрогнулась.
В бездну финансовый тёк капитал.
В тряске великой Россия проснулась.
Запад руинами древними стал.

Журналисты раздували
Как-то муху до слона.
Ртом давление создали —
Только лопнула она.

Макрон хвалил свою жену:
«Прекрасна, словно жаба!»
Ну отчего ж, скажи, ему
Досталась мужебаба?

Ни стыда, ни совести? Ждите в жизни горести!

Успешных людей в этом мире немного.
Успех — благородства, не денег дорога.
Достойной душою ты стать поспеши,
Ведь Богу не нужно считать барыши!

Люди в «шутерах» играют,
В «выживалках» застревают.
Что же молвить наперёд?
Жопой чуют, что грядёт!

Богатые в мире «аскеты» встречались.
Страстям и порокам они предавались,
А вскоре вещали затем в интервью,
Как жизнь изменили навеки свою!

Блоггер казался успешно-счастливым.
Умным, красивым, достойным и милым.
Только он в общество вышел опять —
Лоск сетевой с него стал облетать.

Не вставший на сторону Света
Падет под влиянием Тьмы.
Не принявший Бога завета —
Источник духовной тюрьмы.

По своим стопам направить ребенка желал отец.
Сын его собственную дорогу избрал, повзрослев.
Не каждый путь достоин повторения.

«Мне виднее!» — говорил
В бездну здесь смотрящий.
И вперед шаг совершил
Этот вглубь глядящий.

«Зачем ты вернулся?!» — священник кричал.
Сын Божий, войдя в его храм, замолчал.
Вот так и случилось: явлением Христос
Отправил торгашеский дом под откос.

Ждали «ждуны», что проблемы решат
Кто-то из смелых и сильных ребят.
Бог себе души героев забрал —
Только «ждунов» отчего-то не ждал.

Старый зверь оброс новой шкурой.
Рога его по-прежнему были видны.
Демократией назывался фашизм.