Самые добрые люди, кого я знаю, почти всегда с первого взгляда выглядят как минимум суровыми,.ну или строгими.
А иногда — более чем брутальными, может быть, это одна из немногих форм выживания добра в нашем мире.
Взрослых людей это порой может отпугнуть, зато дети и собаки безошибочно чувствуют суть.

Моя мечта об актерской профессии — школьника из простой семьи, родившегося в Баку и выросшего в Астрахани, — представлялась чем-то вроде дороги на другую планету. Какой такой ВГИК? Какое кино? Это дело для избранных! Одноклассники смеялись, родители видели меня военным. Отец, бывший моряк, устроил меня на водолазный катер в Астрахани. Так что одна из записей в трудовой книжке — «моряк 2-го класса».

Вообще, за свою жизнь я работал и на земле, и под землей, и под водой. Однажды даже спускался под…
… показать весь текст …

Иногда шаг навстречу другому — величайшее путешествие в жизни.

— Ты ничуть не изменился, Курт, — сказал я.
— Человек вообще не меняется, — мрачно возразил Лахман. — Когда его совсем прижмёт, он клянётся начать праведную жизнь, но дай ему хоть чуток вздохнуть, и он разом забывает все свои клятвы.

Нет, главное, пожалуй, не воспеть,
но главное, ни словом не обидеть —
и ласточку над городом увидеть,
и бабочку в руках своих согреть.

О, сколько лет я жил — не замечал
ни веточек, ни листьев, ни травинок.
Я, сам с собой вступивший в поединок,
сам пред собою был и слаб и мал.

И на исходе сумрачного дня
я говорю вам, реки, травы, птицы:
я в мир пришел, чтоб навсегда проститься.
И мнится, вы прощаете меня.

До боли снежное и хрупкое
сегодня утро, сердце чуткое
насторожилось, ловит звуки.
Бело пространство заоконное —
мальчишкой я врывался в оное
в надетом наспех полушубке.
В побитом молью синем шарфике
я надувал цветные шарики,
гремели лозунги и речи…
Где ж песни ваши, флаги красные,
вы сами — пьяные, прекрасные,
меня берущие на плечи?

Бьет ветер махачкалинский
В деревья, как будто в медь,
И звонко падают листья,
Чтоб возле корней умереть,

Упасть — это дело простое
На позднем осеннем пиру.
…Цветы умирают стоя
На самом большом ветру.

От горькой и гордой их позы,
От поднятой их головы
Ничто не останется прозе
Для пошлой ее молвы.
… показать весь текст …

Великое светило! В чем было бы счастье твое, не будь у тебя тех, кому ты светишь?

Скрипач — с руками белоснежными,
когда расселись птицы страшные
на проводах, сыграл нам нежную
музыку — только нас не спрашивал.

В каком-то сквере, в шляпе фетровой —
широкополой, с черной ниточкой.
Все что-то капало — от ветра ли —
с его ресницы, по привычке ли?

Пытались хлопать, но — туманные —
от сердца рук не оторвали мы.
Разбитые — мы стали — странные,
а листья в сквере стали алыми.
… показать весь текст …

Прости меня, мой ангел, просто так —
за то, что жил в твоей квартире.
За то, что пил. За то, что я — чужак —
так горячо, легко судил о мире.
Тот умница, — твердил, — а тот дурак.

Я в двадцать лет был мальчиком больным
и строгим стариком одновременно.
Я говорил: «Давай поговорим
о том, как жизнь страшна и как мгновенна.
И что нам ад — мы на земле сгорим».

И всяким утром, пробудившись, вновь
я жить учился — тяжко, виновато.
… показать весь текст …

Не потому ли бога проглядели,
что не узрели бога, между нами?
И право, никого он в самом деле
не вылечил, не накормил хлебами.
Какой-нибудь безумец и бродяга —
до пят свисала рваная дерюга,
качалось солнце, мутное, как брага,
и не было ни ангела, ни друга.
А если и была какая сила,
ее изнанка — горечь и бессилье
от знанья, что конец всего — могила.
Не для того ли бога и убили,
чтобы вина одних была громадна,
а правота других была огромна.
… показать весь текст …

Над домами, домами, домами
голубые висят облака —
вот они и останутся с нами
на века, на века, на века.
Только пар, только белое в синем
над громадами каменных плит…
никогда никуда мы не сгинем,
мы прочней и нежней, чем гранит.
Пусть разрушатся наши скорлупы,
геометрия жизни земной —
оглянись, поцелуй меня в губы,
дай мне руку, останься со мной.
А когда мы друг друга покинем,
ты на крыльях своих унеси
… показать весь текст …

Не пишите длинных писем — в них так много недомолвок,
В них так много долгих пауз, рассуждений ни о чём,
В них неслышным шагом лисьим, отодвинув лёгкий полог,
Вылезает ложь из пазух, и мурлычет за плечом.
Тонут строчки в ватной дымке недосказанных признаний,
Необдуманных решений, всевозможных пустяков,
И на пальцах, по-старинке, от шершавых прикасаний
Остаётся след мгновений невостребованных слов.
В них коварные болота недозволенных мечтаний,
Где по хлипко-чёрной гати нас уводит чей-то след,
И где в спину смотрит кто-то из-за эха обещаний,
Только это эхо, кстати, не откликнется в ответ.
На чернильных тонких тропках столько разных ответвлений,
Перекрёстков, ям и впадин, и разрушенных мостов…
… показать весь текст …

Мне снился… конечно, поезд, а что еще может сниться?
Сырая лесная помесь и кислые проводницы,
С каким-то горшком бегоний, каких-то пожиток горы,
В каком-то пустом вагоне, в какой-то невнятный город.
Конечно же, я листала роман о судьбе испанки,
Конечно же, я отстала на крошечном полустанке,
Конечно, завыли волки, в кустах заметались тигры,
Конечно, будильник звонкий, а дальше, конечно, титры…
Но страшно на самом деле — а вдруг меня там убили,
А мне через две недели встречать тебя из Сибири,
И не…
… показать весь текст …

Бывало, в детстве я в чулан залезу…

Бывало, в детстве я в чулан залезу,
Где сладко пахнет редькою в меду,
И в сундучке, окованном железом,
Рабочий ящик бабушки найду.
В нём был тяжелый запах нафталина
И множество диковинных вещиц:
Старинный веер из хвоста павлина,
Две сотни пуговиц и связка спиц.
Я там нашёл пластинку граммофона,
Что, видно, модной некогда была,
И крестик кипарисовый с Афона,
Что, верно, приживалка привезла.
… показать весь текст …

В постели лежа, глядя в темноту,
Быть откровенным легче с тем, кто рядом,
Тут можно говорить начистоту.
Но мы молчим все дольше, все труднее…
Там, в небе, ветер строит на лету
И рушит облачные мавзолеи,
Не успокаиваясь ни на миг.
А мы лежим немея — не умея
Покинуть одиночества тупик,
Найти в душе, пока мы еще мы живы,
Слова, что милосердны и не лживы, —
Или почти добры, почти правдивы.

`
Бывает, память тянется, как нить
из ветхой кофты, вязаной в том веке.
Конечно, позабыть нельзя хранить,
и всё такое… Помнишь чебуреки
на Черкизоне? Дьявольский фастфуд
в горелом масле — бешеные бабки.
Напёрсточников тоненькие лапки.
Ты столько слил им. Ладно, что уж тут…
Вот так и я. Варёную джинсу,
ликёры и трёхдверные восьмёрки
несу по жизни в памяти, несу.
И эти захламлённые задворки
то наказаньем кажутся, то нет —
… показать весь текст …

Я дурацкая, дура адская!
Про любовь я смотрела сны.
Все в Печорина или в Чацкого
Были девочки влюблены.

А мне Федю бы, только Федю бы.
Он стихи мне читал год назад.
Я смотрела потом в Википедии:
У Есенина стырил, гад.

Типа волосы цветом в осень…
В первый раз про любовь запел…
А назавтра меня он бросил
И на физике с Анькой сел.
… показать весь текст …

Что с душою осенью творится? Бродит грусть тропинкой между снов,
И дрожит слезою на страницах между горьких, как рябина, слов…
Почему тревожно так на сердце без каких-то видимых причин,
И так остро хочется согреться за стеной задёрнутых гардин?
Затерялась где-то одиноко нежность среди серых облаков,
И окрасились печалью строки трепетных пронзительных стихов…
Почему так мысли уязвимы для ветров, ненастья и дождей?
Лишь мечта в душе неугасима в силе возвышающей своей…

Видимо, недаром говорится, что повенчаны краса и грусть…
Что с душою осенью творится в листопаде оголённых чувств?

Задумчиво читаю я стихи,

Чужих сердец заветные страницы,

Мелькают чувств сложнейшие штрихи,

И жизни очень разные, и лица…

Как много здесь пришлось мне повстречать

Разбитых судеб, глаз таких несчастных…

Душой всех захотелось вас обнять —
… показать весь текст …