Выплеснуть негатив еще не значит избавиться от него.

Любовь проходит сквозь грязь и ад… и к ней ничего не пристает…

В своем мире мы царим безраздельно — и ничьи законы в нем не действуют, кроме наших собственных. Никто не может там диктовать нам свою волю, — мы сами прокладываем свои дороги и сами идем по ним…

Жизнь — это сплошной перевертыш. То, что мы считаем важным, на самом деле чепуха, а чепуха вдруг оказывается единственно важным.

С женщинами бесполезно спорить.
Их нужно выслушивать, целовать и извиняться.
Виноват не виноват — какая разница!
Женщины не ищут логики,
они ищут бесконечных подтверждений любви.

Смелому наглость не нужна.
Наглость боится смелости.

не пью давно минут пятнадцать
вот это сила воли братцы

Ctrl+C, Ctrl+V — и выложу.
Ты прочтешь очень бегло, скомканно.
И не стали с тобою ближе мы,
И погода стоит нелетная.
Так похожи на осень майские,
Что застыли в глазах вопросами.
Мы, конечно, с тобой остались бы
У морей засыпать под звездами.
Только в сердце бардак, не убрано,
Жильцы съехали, сделав трещины.
Дай убрать эти горы мусора,
Ты пока покури на лестничной.

Отчаянье неплодотворно — значит, и не нужно.

Трепет скучным не бывает.

Любимому прощают то, чего другим не прощают, и не прощают того, что прощают другим.

Режиссеры, сценаристы, художники — это те же обыватели, умеющие подать уродства жизни в красивой обертке.

Обидно, что у тебя есть другая… но как будет обидно тебе, когда ты узнаешь, что ты тоже был другим…

Ни к кому не ходить на поклон и не ждать, что придут на поклон к вам, — вот отрадная жизнь, золотой век, естественное состояние человека!

Чем больше наши ближние похожи на нас, тем больше они нам нравятся; уважать кого-то — это, по-видимому, то же самое, что приравнивать его к себе.

Ум всех людей, вместе взятых, не поможет тому, у кого нет своего: слепому не в пользу чужая зоркость.

Человеку не свойственно любить других сильнее, чем себя.

Мужчина соблюдает чужую тайну вернее, чем свою собственную, а женщина лучше хранит свою, нежели чужую.

Бывают странные отцы, до самой смерти занятые лишь одним: дать детям основания не слишком скорбеть о них.

Жизнь отделена от смерти длительным промежутком болезни для того, по-видимому, чтобы смерть казалась избавлением и тем, кто умирает, и тем, кто остаётся