Никто никогда ничем не довольствуется.

Только мелкая душонка способна в тихушку пакостить другой женщине из-за мужчины.

Совет женщины мало чего стоит, но кто к нему не прислушается — тот глупец.

A woman’s advice is no great thing, but he who won’t take it is a fool.

Сколько ни силюсь, а до сих пор не могу понять, как же это нам после училища смогли доверить сложнейшую технику? Со стороны государства это, по меньшей мере, легкомысленно. Мы же детьми были, немногим больше двадцати. Штаны на лямках.
Приходит такой мальчуган на ракетоносец, а там сидит командир и тянет: «О-о, литина-а-ант. Иди в корму, там отсек с большими трубами, это будет твоя матчасть». Юноша видит эти трубы и внезапно осознаёт, что это такое. Это межконтинентальные баллистические ракеты, в…
… показать весь текст …

«Меня расстраивает то, что мы утратили способность жить спокойно: писать акварели, играть на фортепьяно, принимать гостей, вести дневники, устраивать пикники. Почему у нас не хватает на все это времени? Почему я не могу прийти к человеку без предварительного звонка и быть уверен, что он будет мне рад? Чем все так заняты? Пушкин, Мусоргский, Маяковский тоже работали как безумные, но у них оставалось время на общение с людьми, развлечения, светскую жизнь, даже на пьянство. А потом этот наглец и безобразник Эдисон все испортил: граммофон, лампочка, телефон — это ужасные изобретения. Они съели у нас время. Я еще помню времена, когда писал письма, неспешно работал, у меня был досуг, а потом я уехал на технически оснащенный Запад, и часы, дни, годы стали утекать сквозь пальцы».

Ничто так не усмиряет запросы, как цены. Хочется-хочется, а на цену глянешь — а нет, не хочется. Показалось.

Не боги горшки обжигают, да и они тоже этим не брезгуют)

Когда нaстроение вepтикально, то хoцца кого-нибудь гopизонтально.

Предавший раз — предаст и снова,
Ничто не изменяет суть людей.
В моменты страха все готовы
Душою клясться в честности своей.

Молить прощенья за ошибки,
И обещать все изменить.
А лишь почувствовав свободу,
Снова в спину нож вонзить.

Вонзить и вынуть, извиняясь,
Шрамы на душе рисуя вновь.
Ни на секунду не меняясь,
Называя всё это: «Любовь».
… показать весь текст …

Яблочко от яблоньки
Далеко упало,
И грустит теперь она:
Что же ты так мало
На родимой веточке
Побыло, родное?
Не укрыть тебя теперь
от ветров и зноя,
не спасти от холода,
не прикрыть ветвями…
Плачет тихо яблонька
И не спит ночами.

Однажды Горовиц* в ресторане сел за фортепиано и заиграл этюд Шопена. Один из посетителей, не узнав его спросил: «Вы наверное где-то учились?»
«Да, не, пацаны показали», — ответил Владимир Самойлович.

Скромность знает кого украшать.

пыхтел неистово василий
стонала ольга в мыле вся
уже так близок миг блаженства
почти что донесли диван

Когда-нибудь я уйду., зря радуетесь, всё равно вернусь чтобы вынести вам мозг.

Всё-таки осталось еще в людях что-то человеческое… Мясо, например.

Воевать надо отправлять боевых геев, шоп враг, попавший в плен, пожалел, шо его не убили в бою.

Максим Шарафутдинов работает на Первом канале. Читает новости, имеет дочь. Зарплата позволяет Максиму обучать свою дочь в элитной школе 1518, где учатся представители «золотой молодёжи».

Кроме школы, 11-летняя дочь телеведущего посещает и конноспортивную секцию.

За девочку можно было бы только порадоваться, если бы она не попала под статью.

Одноклассник Агнии Шарафутдиновой Артур Федотов начал обзывать девочку. Агния не выдержала и пошла в раздевалку, чтобы испачкать вещи обидчика, а тот побе…
… показать весь текст …

-- Ну что мне вам сказать? Вы, конечно, можете не верить, но меня, Розу Абрамовну, во время войны спасли немцы, чтоб они сгорели! Точнее, немецкая бомбардировочная авиация. Если б это чертово Люфтваффе вовремя не налетело — я бы погибла. Думаю, перед вами уникальная личность, которая осталась жить благодаря бомбежке…
Если вы жили в Ленинграде, то должны знать, что до войны я была Джульеттой. Семь лет никому этой роли не поручали, кроме меня.
Перед самой войной Джульетта влюбилась, — нет, не в…
… показать весь текст …

Ты появилась, будто из тумана
И помахала мне рукой слегка.
Стояла в дымке. Так желанна!
И уходить не собиралась никуда.

Я замер весь в оцепененьи,
И заикаться стал чуть-чуть.
Где ж видано, чтобы виденье
Возникло сразу. Вот так жуть!

Задумался я и встрепенулся.
Нельзя же в ступоре всегда стоять.
Решил, что надо оглянуться,
Глаз потереть и подождать.
… показать весь текст …

Душа тянется к прекрасному, а прекрасное стоит дорого.