В городе, прошитом музыкой, как лучами,
встретимся однажды, словно не разлучались.
Мысли полетят, как блики в озёрном вальсе,
разговор польётся, точно не обрывался.
Будем говорить в открытую, не тоскуя.
Я ношу внутри невысказанность такую,
словно я гранитной набережной немее.
Знаешь, только ты меня исцелять умеешь.
В городе, звучащем в равных частотах с нами,
небо по весне опять зацветёт дождями,
примется широкой кистью кропить аллеи…
Мне бы только знать, что взгляд твой в ответ теплеет.
В городе, где время знойно, как солнце в камне,
сердце ты моё обеими взял руками.
… показать весь текст …

Тоска твоя прохладна и тиха: в ней кости рыб, древесная труха, отринутая морем чепуха — обломки удивительного хлама, похожего на беспокойный сон. И вёсла, что торчат наискосок, неясно кем воткнутые в песок, оградой служат крохотному храму.

Творения неведомой руки, барашки волн, морские завитки и лёгкие, как рыбьи плавники, резные потемневшие дощечки; они — и соль на стенах и дверях. В открытых окнах — блики янтаря, и сотня лет, потраченная зря, застыла меж молчанием и речью.

Здесь пуст алтарь коралловый и бел, и странник тот, что забредёт к тебе, оставит только думы о судьбе и палочку случайных благовоний, а большего никак не обрести. И я уйду (прости меня, прости) по прежнему опасному пути,

янтарь солёный сжав в своей ладони.

Есть одарённые люди, которые рассыпают жемчуг мудрости, чтобы мы не заблудились в мелочах материальных благ и не утопали в зависти и гневе.

Почему мужчины боятся женщин, таких как я, открытых, по которым сразу видно, на что они способны, но не боятся змей, которые подкрадываются незаметно.

Её счастье не было чем-то хрупким и эфемерным, как легкокрылый синий житель чужих сказок. Оно не жило в клетке ожиданий и не подчинялось чужим законам. Оно было Огненным Фениксом — пламенным, неудержимым, рождающимся снова и снова из самого пепла разочарований, потерь и испытаний.

Каждый раз, когда казалось, что всё кончено, что пламя угасло навсегда, она находила в себе силу заново зажечь огонь. Сначала — слабый уголёк надежды, затем — робкое пламя новой мечты, а потом — мощное зарево, освещающее путь. Её счастье не боялось сгорать, потому что знало: впереди новое рождение, новый смысл, новая высота.

Она не искала покоя, не ждала, что счастье прилетит само и сядет на ладонь. Она создавала его сама, превращая боль в топливо, а падения — в возможность взлететь ещё выше. И каждый новый Феникс, рождаясь из пепла прошлого, был ярче, мудрее и сильнее.

Её счастье не было синим. Оно было огненно-алым, как закат перед новым утром, как жизнь, которая никогда не сдаётся.

пусть страх донимает, как ноющий слабый зуб,
я прыгаю в пропасть — ты ловишь меня внизу,
и рваные судьбы срастаются новой фреской,
шипы обращаются в шелк:
мы вместе, сокровище дней моих, вместе.
отныне
все хорошо.

Коль слишком ласков будешь ты к невежде,
Он станет горделивее, чем прежде.

— Я чувствую оттенок новый, я не могу назвать…
— У тебя чутье какое-то на перемены)
— Я не могу это назвать… нет слов.
—  Вот это я люблю … такие моменты. Попробуй не спешить

Когда достигаешь глубины, у тебя вначале нет слов…

Глаза бирюза, как тихая гавань,
Хранят в себе тайны небесных глубин.
Взгляд — словно вкрадчивый вечер, уставший,
Зовёт отыскать бесконечный рубин.

Попробовав жизнь «на зубок», один благословляется ею на дела, другой
к стоматологу.

Душа, познавшая нужду, порой черствеет, И щедрость рук не лечит эту боль.
Где помощь бесконечная лишь тлеет,
Не изменяя в людях эту роль.
Встречают с песнями, как будто Бога, Кумиром новым нарекут тебя.
Но благодарность длится так недолго,
В привычку превращая все, любя.
И ждут опять, протягивая руки,
Уже не веря в собственные силы.
Разорван круг, и замкнутые муки
В сердцах живут, где радость позабыли.
Богатство духа-вот где клад зарытый,
Его лишь сам ты можешь отыскать.
Иначе бедность, словно яд разлитый, Сознанье будет медленно терзать.

Я на море хочу, но работа, дела, Север в душу вцепился и держит, а мне снится тот дом, рядом вишня цвела, этот сон и отрада и стержень, собираю в кармашки по горстке тепло, я приеду, дождись меня, море, я здесь сникну, бесспорно, но мне повезло, есть друзья, и напишут мне вскоре «приезжай, заждались, сколько можно тянуть, море ласково примет в объятья» и забросив дела, соберусь в дальний путь, захватив с собой летние платья.

*** Вот те о ком твои думы после пробуждения, те и есть твои близкие. А вовсе не те, кто находятся рядом.

Я немного, Господи, прошу —
Солнца, моря, повода для смеха,
Может быть унынием грешу,
Но без солнца на душе прореха.
Выглянет светило — хорошо,
Наслаждаюсь мигом дерзновенно,
Нужно ли мне что-нибудь ещё?
Тьмы поменьше, если откровенно.

Не касайтесь руками огня —
Обожжетесь, не будьте наивны.
«Не давайте святыни псам,
Не бросайте жемчуга свиньям»

Псы безжалостно разорвут,
Им какую б святыню не дали…
Свиньи рылом своим попрут,
И копытами жемчуг раздавят…

Не касайтесь руками огня,
И мечты свои свЯто храните.
Труден путь обретения себя —
Идите…

Спесь — это маска, которая слетает при первом столкновении с реальностью.

Деньги могут прийти, уйти и снова прийти, но если уйдет честь, она никогда не вернется.

Счастья вес узнать несложно:
Прибавьте весну к любви,
Добавьте звезды осторожно
И положите на весы.
И если вы еще забыли,
Морской прибой и чаек гул,
И веру, что с собой носили,
Далекий берег Истамбул.
И все, что было мило,
Надежду не забудьте положить,
Свою любимую и божью силу,
А все напасти отложить.
Все это — всего лишь малость,
Но, хочется всю жизнь нести,
… показать весь текст …

Не сказать, что по Вам соскучилась,
Если только немного, чуть-чуть,
Но хотелось бы мне при случае
Пересечь ненароком Вам путь,
Чтобы Вы разглядели, какой я
Стала нынче, меня не узнать,
И лишились на веки покоя,
Всё при мне — миловидность и стать.
Нет той девочки, трепетной лани,
Вам так нравилась роль божества,
Надо мной потешались часами,
Рассыпая игриво слова
О влечении, очень жестоко,
Дорогой мой, шутить не любя,
… показать весь текст …