Как сердце б ни страдало от печали,
не бойтесь человека потерять,
пусть даже Вы давно его искали
и Вам его не хочется отдать.

Не бойтесь… У любви одна дорога:
любить и жить и быть самим собой…
Исчезнет тот, кто дан был для урока,
останется, кто послан Вам судьбой.

Я не люблю размазывать по строчкам
Соплей любовных глупую пургу.
В стихах моих средь пауз, многоточий,
Не дарит фарт мне лёгкую судьбу.

И слякоть слёз унылых от прощанья
Не вытирала я блаженством слов.
Не верила в жизни обещаниям…
Слюнявым объяснениям в любовь.

Не шла по трупам, не искала счастья.
Судьбы изломы были, как у всех…
Лишь фильтровала краски я контраста.
Жизнь не казалась сказкой из утех…
… показать весь текст …

Мужчины выбирали её, но она всегда отдавала предпочтение быть недоступной им, и всё же соблазнение — её портрет. Она была иконой мужских мыслей, — чувственные губы, тёмные глаза, шёлковая кожа и лёгкий парфюм. Платье, подчеркивающее плавные изгибы, скрывающее тончайшее итальянское кружево, которое целует её тело. От неё пахло сексом, фильмами Тинто Брасса, чистотой неба после грозы и поэзией серебряного века. Раскованный танец гейши и сдержанность цветов, горячая кожа и ледяной взгляд. Ей хотелось бросить под ноги весь мир, но мир уже жил в ней.

А город вёл морозною рукою
по шее и просил остаток сил,
а мне тепла хотелось и покоя…
Я Вам без всякой мысли позвонил.

О боже, Вы? - во мне все струны пели.
Соскучилась по Вас! - услышал я.
Вам холодно? - Да нет уже: согрели
и чем-то успокоили меня.

Слава богу, что так, в Елабуге,
а иначе бы шли за гробом
равнодушно смурные лабухи,
каждый — нанят, и каждый — робот.
А в Париже или в Берлинии
провожали бы языками
злыми. Платьями — сплошь павлиньими.
(Время — бросить последний камень…)
Кто травил — тот бы первый —
плаксою
над челом, что уже увенчано…
Если мазал при жизни ваксою,
возопил бы: «Святая женщина!»
Ты и так им, как Богородица,
… показать весь текст …

Мудрость, как соблазнительная женщина-недотрога, вроде рядом, а не доступна.

Интернет и мобильная связь оказались членским билетом для вхождения в клуб тотальной цифровой тюрьмы.

В мечтах так жил — реальность отдыхала!

Ни двери — ни колышка, ни дороги к Раю.
Своего имущества — шаром покати.
Постели мне, вдовушка, где-нибудь в сарае,
Чтоб на зорьке утренней быть уже в пути.

Мне не так уж радостно, и не так уж тошно,
Что мои дороженьки завились в кольцо.
Не хочу о будущем — не могу о прошлом.
Мне бы в ночь грядущую окунуть лицо.

Не спеши так, женщина — не греми посудой.
Лето запоздалое смотрит из углов.
Не хочу, красивая, местных пересудов,
За спиной невинною ядовитых слов.
… показать весь текст …

Счастливые стихов не пишут
И счёт минутам не ведут.
Они лучами солнца дышат,
И их за это проклянут.

Счастливые обид не помнят
И старых ран не бередят.
Они живут в другой вселенной.
И этого им не простят.

Счастливая мама… Какой образ всплывает у вас в голове, когда вы слышите это словосочетание? Кто она, эта счастливая мама? Жена миллионера с семью няньками, которая не заморачивается по поводу грязных распашонок и полных подгузников, нехватки времени на чашку чая и сон?
Кажется, счастливая мама — это такая жизнерадостная мифическая особа, не знающая проблем с лишними килограммами, детскими коликами, ночными истериками, которая мирно читает роман на лавочке под раскидистым клёном где-нибудь в парк…
… показать весь текст …

Московскую ГКБ № 15 им. Филатова переоборудовали под лечение пациентов с коронавирусом. 1315 коек, 543 врача, 741 медицинская сестра. За неделю количество пациентов с COVID-19 увеличилось с 25 до 282 человек, пневмония диагностирована у 661 пациента. Только 5 апреля в клинику поступило 215 больных. Кардиолог-реаниматолог больницы Ирина Ильенко рассказала «Правмиру» о 12-часовых сменах без перерывов, защите медперсонала от заражения и состоянии пациентов.

Я вхожу в больницу через посты охраны. П…
… показать весь текст …

Потоп — страшнее нет угрозы,
Но явны признаки Беды,
Смертелен уровень воды,
Когда в неё впадают — Слёзы.

В Израиле старый еврей показывает друзьям чучело попугая.
— И что, Изя, это тот самый попугай?
— Да. Тот самый, которому предложили в СССР всего два варианта эмиграции: либо тушкой, либо чучелом.
— Судя по его внешнему виду, он все-таки выбрал второй.
— Нет, он выбрал третий. Перелетел через границу, хотя его и пытались сбить войска ПВО Южного округа, потом жил долго и счастливо в нашей семье и лишь недавно умер от старости. И я сделал из него чучело.
— Зачем?
— Привезу на Родину. Там должны же наконец понять, что если предлагают на выбор несколько плохих вариантов, то надо просто включить мозг и выбрать свой. Ведь уже даже самый обычный попугай это понял…

Ветер наткнулся
на простыни в нашем саду…

Я наблюдал как незримый, уткнувшись в белые ткани,
он вылепил ими себя…
Лотос ветра! —
К нему я выбежал радостно — освободить

свою душу из плена…

Люди совсем маленького роста чуть позже других узнают о том, шо дождь таки уже начался.

Когда-то один человек спросил — знаю ли я, какoе из слов самое невыносимое?
Я называла слова, нo не угадала.
Поздно — сказал oн. — Это слово — поздно. В каком бы контексте ни звучало, оно всегда говорит о чём-то до горечи, до боли… безвозвратном.

А мне бы сейчас к тебе… Снежинкой упасть в ладони…
И долго смотреть, смотреть… до рези в глазах до боли.
До слез на губах,
До слов,
Которые ты не скажешь…
Растопишь мой лед теплом
И душу с цепи отвяжешь…
Она лишь с тобой легка…
Она лишь тобою дышит…
Почувствуй, издалека.
Почувствуй!
Ты слышишь?.
Слышишь…

В нотках обид — симфония комплексов.

Ему обязательно нужен в союзе третий:
Чтобы одна стегала жестоко плетью,
Билась в истериках, ревностью изводила,
С остервенением ярым тянула жилы

И подавляла авторитетом эго,
Будучи тылом, пристанью для ковчега,
Но за двоих курила, пила текилу
И в извращённой форме его любила.

Ему обязательно нужен в союзе третий:
Чтобы другая видела муки эти,
Гладила скулы, словно ворота рая,
В лёгкие новую жизнь без конца вдыхая,
… показать весь текст …