— Ты не готова быть другом? Почему?

— Я не готова тратить энергию на ссоры, которые неизбежны, тем самым становясь врагом себе.

Внешне такой брутальный,
А внутри живёт мальчишка.
Создаёшь впечатление стали,
Но душа ранимая слишком.
Я вижу тебя рентгеном,
Все страхи и опасения.
Стань для меня суперменом,
В любви моей найдёшь спасение!

Нынешние передвижники — татуированные люди.

Двойные стандарты — норма жизни современников.

У одного знакомого фотографа была фото школа. Как-то один из его учеников, сразу по ее окончании написал у себя в статусе «лучший фотограф». Меня немного покоробило. Всегда считала, что подобные выводы о работе кого-либо должно делать окружающие, а не он сам. Спросила его учителя, что тот думает по этому поводу. Он ответил, что скромность теперь не в моде. А заявить о себе подобным образом- это уже половина успеха. Вот собственно и все, что я хотела сказать о тех, кто претендует на звание… В то время, как действительно талантливые и достойные сидят в тени и ждут, когда их заметят и оценят…

Я не знала, что я хочу, но получила всё…

Он считал себя образованным человеком — умел считать деньги.

Идеальных людей нет, но женщины, изуродованные пластикой, не согласны.

Я чертил маршрут из сумрака и гнета,
Где стресс — лишь тень, забытая в былом.
Навстречу свету, к радости полета…
Но путь мой дерзко спутан волокном.

Поэтесса! Вихрь страстей нежданный!
Ворвалась в тишь, рушив хрупкий план.
Мир, что прежде был отвергнут,
Стал как хаос, буря, ураган.

«Причиняйте боль поэту!» — шепчет Муза, —
«Лишь в страданьях крепнет гения полет!
Искра истины в них, жизни проза,
А без боли — лишь бесчувственный расчет.
… показать весь текст …

— Ты счастлива?
— Да, в единстве с собой.
— А со мной?
— Всего лишь на часок.
— Не знаю. Мне разозлиться или обидеться?
— Застрелись.
— Сука.
— И не поспоришь.

Уже сорок лет он в удивлении, как угораздило жениться на ней.

Выиграв в лотерею миллиард рублей, он потерял вкус к жизни.

Чрезмерная пафосность- один из любимых нарядов неискренности.

Ум — река без берегов,
И чужое в ней — основа основ.
Мысли сплав — свой и чужой,
Каждый миг они — в голове одной.

Когда на небе загорятся семь плеяд,
Богиня Тара облачится в свой наряд.
Её приход ознаменует барабан,
Прочтёт по рунам предсказание шаман.

Он разведёт в заветном капище огонь,
Закрыв глаза, протянет к пламени ладонь,
И ощутив в себе божественный заряд,
Начнет неспешно ритуальный свой обряд:

Ударит в бубен и гортанно запоёт,
И на часах замедлив стрелок резвый ход,
Соединит в едином целом свет и тьму,
По тем законам, что лишь ведомы ему.
… показать весь текст …

Высоко поднятая голова — это не взгляд с высока, это неспособность человека на низкое!

Я больше не хочу писать стихов.
Всё это было, было! И написано не мною.
И миллионы терпких, и горячих строк.
Летают по вселенной тишиною.
И словно вековая пыль лежат.
Не нужно людям высшее искусство.
Им нужен кайф, адреналин и драйв.
И низкопробное, дешёвое распутство!
И лжепророки будут им вещать.
Туманить разум, извращать искусно.
И массу эту не перекричать, им не внушить!
То подлинное, истинное чувство.
И растворится хочется, уйти. Не быть.
Очередным непрошеным забвением.
… показать весь текст …

Миша, наверно, скоро станет священником,
Володя — главным редактором,
а Глеб — разведется,
Леночка эмигрирует к своим соплеменникам,
Галя родит четвертого, а Колька совсем сопьется…

Миша скоро наденет епитрахиль златотканую,
Володя — костюм с бабочкой,
Глеб — штаны стариковской кройки,
Леночка — что-нибудь импортное, долгожданное,
Галя — сорочку казенную,
а Колька — куртку с помойки.

И жизнь — эта кастелянша, костюмерша известная,
… показать весь текст …

У императора Павла I были свои причуды. Русский самодержец имел привычки прусского офицерика: превыше всего ценил порядок и следовал мелочной экономии. И зимой, и весной-осенью Павел Петрович носил одну единственную шинель, у которой с наступлением холодов меняли подкладку с ватной на меховую. Причём строго по регламенту: минус 4 и ниже — меховая подкладка, минус 3 и выше — ватная. Всё бы хорошо, да вот небольшая неприятность — питерская погода, когда утром «зимним холодом пахнуло», а к вечеру — «с крыши потекло». Приходилось постоянно отпарывать одну подкладку и пришивать другую, да поторапливаться, повинуясь капризам гневливого императора и петербургской погоды. И приближённые нашли выход, чтобы лишний раз не заниматься «мартышкиным трудом»: они то натирали уличный термометр льдом (непременно до минус 4), то согревали руками.
И жизнь стала налаживаться.

Весна никогда не приходит внезапно,
всё это присуще лишь только зиме…
Посмотришь в окно — вроде, осень, а завтра
проснёшься вдруг в снежной седой кутерьме.

Весна же копуша … Она растеряша:
то форточку в доме забудет закрыть,
то дверь, что на север опять нараспашку,
то слёзы капелями станет вдруг лить.

Напутает всё, пока сделает верно:
то вдруг вместо дождика снегом плеснёт,
как — будто зима возвратилась к нам с ветром,
вчера была слякоть, сейчас — гололёд.
… показать весь текст …