Оркские революции готовят точно так же, как гамбургеры, за исключением того, что частицы говна в оркских черепах приводятся в движение не электромагнитным полем, а информационным.

Боль — это просто боль, а страдание — это боль по поводу боли.

…куда бы вы ни глядели, вы всё равно глядите в огонь, в котором сгорает ваша жизнь.

Когда человек ищет, чем подтвердить свои параноидальные идеи, он всегда находит.

Впрочем, суть проста. Природа выложила для нас цветами дорогу к мигу соития, но сразу вслед за ним цветы вянут и гормонально обусловленные искажения нашего восприятия исчезают. Природа крайне экономна и не угощает нас психотропами без крайней нужды. Поэтому немедленно после акта любви мы несколько секунд ясным взглядом видим все безумие происходящего — и понимаем, что зачем-то ввязались в мутную историю с неясным финалом, обещающую нам много денежных трат и душевных мучений, единственной наградой за которые является вот эта только что кончившаяся судорога, даже не имеющая никакого отношения лично к нам, а связанная исключительно с древним механизмом воспроизводства белковых тел…

Сила всегда в силе. И ни в чем другом. В Древних Фильмах говорили: «сила там, где правда». Так и есть, они всегда рядом. Но не потому, что сила приходит туда, где правда. Это правда приползает туда, где сила. Когда люди пытаются понять, где правда, они в действительности тихонько прикидывают, где теперь сила. А когда уходит сила, все дружно замечают — ушла правда.

На деле мужчины и женщины гораздо дальше друг от друга, чем могут себе представить. Это даже трудно объяснить, насколько они непохожи. Дело здесь, конечно, в гормональном составе красной жидкости.
Можно сказать, что наш мир населяют два вида наркоманов, которые принимают сильнейшие психотропы с очень разным действием. Они видят диаметрально противоположные галлюцинации, но должны проводить время рядом друг с другом. Поэтому за долгие века они не только научились совместно ловить принципиально разный кайф, но и выработали этикет, позволяющий им вести себя так, как если бы они действительно понимали друг друга, хотя одни и те же слова, как правило, значат для них разное.

Окончательную правду русскому человеку всегда сообщают матом.

Рабский труд непроизводителен. Раб на галере всегда гребёт хуже, чем зомби, который думает, что он катается на каноэ.
«Бэтман Аполло»

Если бог умер, то это был не бог.

Когда я живу, я двигаюсь на ощупь.

Была б душа, а мытарства найдутся.

Когда не думаешь, многое становится ясно.

Любовь не преображает. Она просто срывает маски.

Режим — это все те, кому хорошо живется при режиме.

Никогда не вини себя в том, в чем можно обвинить систему.
… показать весь текст …

Если «Анну Каренину» и «Войну и мир» до сих пор читают, это для того, чтобы выяснить, как состоятельные господа жили в России, когда Рублёвки ещё не было.

— Зачем людям язык, если от него одни беды?
— Во-первых, чтобы врать. Во-вторых, чтобы ранить друг друга шипами ядовитых слов. В-третьих, чтобы рассуждать о том, чего нет.
«Священная книга оборотня»

— Вот представь себе, что ты упал в бочку с водой и тонешь. Представил?
— Угу.
— А теперь представь, что ты на секунду высунул голову, увидел свет, глотнул воздуха и что-то коснулось твоих рук. И ты за это схватился и держишься. Так вот, если считать, что всю жизнь тонешь (а так это и есть), то любовь — это то, что помогает тебе удерживать голову над водой.

мы любим вовсе не тех, кто сделал нам что-то хорошее. мы любим тех, кому сделали что-то хорошее мы сами. и чем больше хорошего мы им сделали, тем больше хотим сделать еще.

Ты знаешь откуда берётся протест?

Этот мир — мир страдания.
Любая радость в нем мимолетна.
Она берет начало в боли и растворяется в ней.

* * * Но люди находятся в постоянном окружении образов счастья.

Ритуал потребления учит человека изображать восторг от того,
что по сути является навязанной ему суетой и мукой.
Все массовое искусство обрывается хэппи-эндом, который обманчиво продлевает счастье в вечность.

* * * Все другие шаблоны запрещены.
Вроде и дураку понятно, что за следующим п…
… показать весь текст …

Человек может быть по-настоящему счастлив только на те мгновения, когда забывает про тело и ум, потому что эти два органа всё время производят боль двух разных сортов, соревнуясь друг с другом…

Любовь не преображает. Она просто срывает маски.

Мы просто покорные дрессированные зомби, бездумно жрущие с утра до вечера свой мусорный инфокорм.

Ясно, что Верховный Владыка простит всех без исключения и немедленно направит их в рай. Люди сами превратят его в ад, точно так же, как превратили в него землю.

Счастье — это когда ты целиком в Сейчас, а не где-то еще.
Если отбросить физическую боль, все наши страдания сфабрикованы умом из мыслей о прошлом и будущем. Но там всегда будет достаточно материала, чтобы сделать нас несчастными, потому что в будущем — смерть, а в прошлом — все то, что сделало ее неизбежной.
Несчастье -«не-сейчастье» — это состояние ума, констатирующего, что жизнь не удалась вчера и вряд ли удастся завтра.
Если забыть про это, оказаться там где ты есть и, как выразился Набоков, «узнать свой сегодняшний миг» — это и есть счастье, которое практически всегда доступно.
Это «тайная свобода» Пушкина — у него именно об этом стихи, а не «о природе».
Такое счастье ни от кого не зависит и его никто не может отнять.