Не видели творимое глаза бы,
Ушам бы не слыхать брехливый фон!
Какой в клоаку «коллективный Запад»,
Когда кругом решает Фашингтон?!

За суровой скача судьбою
В спотыканиях лет и зим,
Всё пытаюсь я быть собою,
Только видят меня другим.

Европейская шваль, что под Штаты легла,
Всё скулит, что Москва — Третий Рим.
Всё визжат, что Россия — империя зла…
«Очень зла!» — я ответил бы им.

Не наградили жалкой должностью и званием?
На слово доброе общественность скупа?
Талант и ум порой бывают наказанием —
Не терпит их самовлюблённая толпа.

Так хочется вернуться в точку «А»,
Не заходя на незнакомый круг,
Где сжатые ещё молчат слова
И спит непринуждённый демиург.
Где мир ещё един — и он один,
И умещён на детскую ладонь,
Ещё недвижна каторжность седин,
И угасанье не постиг огонь.
Протанцевать меж струнами дождя,
Туда, где жизнь ещё не ментор строгий,
Чтоб не искать спасенья, проходя
По стылым коридорам онкологий.
Вернуться в докосмический покой,
Туда, где не воскреснуть, не сломаться,
… показать весь текст …

Чтоб навсегда закрепить абсолюцию,
В свете реформ, наверху проводящихся,
Эти слова нужно вбить в конституцию:
«По многочисленным просьбам трудящихся»

Уходящей зимы мне не жаль,
Ведь финансовых дел не хитрец, —
Обожаю короткий февраль
За три дня экономии средств.

Однажды событий бушующий шквал
Откроет всем суть понятийных подмен,
Что сильный — не бьющий людей наповал,
А тот, кто поможет подняться с колен.

Уезжать? Навсегда? В край далёкий? Да ладно!
Ну, не блещет огнями родное село.
Да, навозная куча воняет изрядно.
Но зато в ней холодной зимою тепло.

Друзей не бывает много,
Но весь этикет соблюдши,
Пищит по утрам изжога,
Что жить в одиночку лучше.

Первобытных инстинктов одОбря зов,
Путь опасный соломою выстлав,
Мы пустились в строительство Образов,
Разбазарив фундаменты Смыслов.

Дни летят, идут годА,
Век меняет поколенья,
На убой идут стадА
За блестяшки и печенье.

Меняются цвета, эпохи, люди,
Но ничего не сдвинется, доколе
Сидеть за знаки препинанья будут,
А кровопийцы наслаждаться волей.

Чтоб не попасть в антигерои глупой драмы,
Не разбудить семейных ссор лихие ветры,
Не осуди свою жену за килограммы,
Да не осужден будешь ты за сантиметры.

Я завидую доброю завистью деду,
И люблю этих скромных седых симпатяг,
Потому что они проживали Победу,
А не брали, как ныне, картонный Рейхстаг.

Трескать водку, закусывать салом,
Драть горлянку на сборищах наци —
В совокупности призрачно мало,
Чтобы истинно русским назваться

Бреду по жизненному бл@дству
Тропой взрыхлённых площадей,
И под ногами шевелятся
Могилы брошенных идей.

Бодро чешется рука, пустеют ножны,
Верный палец тихо тянется к курку,
Быть умнее дурака совсем не сложно,
Доказать всё это сложно дураку.

Презирая обычаи времени
И чихая на них с колокольни,
Все мы скопом немного беременны
Укрощеньем невыжженых вольниц.

Богатствами и властью обогретому
История оставит час позора,
Когда лицо красуется монетами,
Но имя матом пишут на заборах.